Чудовище из озера

«Матвей, я потом людям всё расскажу! Про тебя!»

«И думать забудь! Никому и никогда не скажи, пацан! До смерти не скажи! Умирать будешь – не скажи! Всё, драпай, пошёл уже!»

Больше я его никогда не видел. Мы бежали по подземному ходу до самых болот. А «шмайссер» я уронил по дороге и побоялся за ним вернуться».

Стас опустил тетрадь. В комнате висела мёртвая тишина.

– Ваш дед, Максим, никогда не был предателем, – негромко сказал генерал Полторецкий. – Но он был разведчиком. И не имел права раскрывать свою «легенду». Не мог, даже спасая людей, рассказать им правды о себе. И был расстрелян в тот же день возле церкви. Единственным человеком, который понял, что Матвей Сватеев – не тот, за кого себя выдаёт, был Фёдор Островицын, дед Стаса. Но мальчик дал слово молчать до самой смерти – и держал его всю жизнь. Тем более это было нетрудно: вся деревня была уверена в предательстве Матвея Сватеева. После войны его семья была вынуждена уехать: их ненавидела вся округа. Сестрёнки Фёдора были настолько малы, что не запомнили человека, который их спас. Цыгане бесследно исчезли. А сам Фёдор никому ничего не мог рассказать. И, наверное, для него было очень мучительно слушать, как проклинают человека, спасшего ему жизнь. Я могу предположить, что именно тогда у него зародилась мысль расписать церковь. И хотя бы в своих картинах…

– Нашё-ёл!!! – потряс весь дом дикий вопль Шампоровского, который на протяжении всей беседы молчал и увлечённо тыкал в свой смартфон.

– Вот, Сонечка! Нашёл! Христианские символы и каноны в иконописи! То-то мне сразу этот красный лев не понравился! А всё на самом деле очень даже просто! Бумажный эскиз выполнен так, словно на нём – Иван Сватеев! Тот, который партизан! И в уголке эскиза порхает вполне себе живой ангел! А ангел в иконописной символике – знак евангелиста Иоанна! Иоанна! Ивана! И много-много лет этот эскиз лежит в шкафу у художника! И я готов поклясться, что Фёдор Островицын сам сначала не знал, кого из братьев он изобразит на стене церкви! Судя по эскизу – собирался всё же рисовать Ивана! И почему, собственно, нет? Герой, партизан, поезда под откос пускал, погиб в бою смертью храбрых! Его портрет среди прочих никого бы не удивил. Но время идёт и идёт… Молодёжь из Островиц и Сватеева разъезжается, старики умирают, обе деревни пустеют. Никто уже не помнит истории братьев Сватеевых, никому не интересны те давние события. Никому – кроме постаревшего Фёдора. И художник понимает, что пора наконец вернуть Матвею Сватееву доброе имя! Но как это сделать, оставаясь связанным словом? И старый художник делает гениальный ход! Из обычной серой телогрейки всего несколькими штрихами Фёдор Островицын делает красное одеяние – символ страдания и мученичества! Убирает животрепещущего ангела, рисует его сложившим крылья на земле, давая понять, что Иван Сватеев уже мёртв… а вместо ангела рисует льва! А лев, согласно иконописным канонам, – символ евангелиста МАТФЕЯ! И вместо партизана Ивана Сватеева, убитого за неделю до роковых событий, получаем на церковной стене его брата! Матвея Сватеева! Разведчика, который скрывался под маской полицая! Который, рискуя всем на свете, спас цыганскую семью и детей своих односельчан! Фёдор Островицын, не нарушив слова, сказал всё, что должен был сказать! Вот что значит школа Нестерова и Корина! И древняя христианская символика, которую разгадает лишь тот, кто хочет разгадать! Стас, я прав?

Стас молча, не сводя глаз с Шампоровского, кивнул.

– Потрясающе… – пробормотал старый генерал.

– И всё же глупо, – помолчав, упрямо сказал Пашка. – Во всей деревне никто не разбирается в христианских символах. Война давным-давно закончилась. Жителей не осталось! Какой смысл был зашифровывать портрет Сватеева, если никто и не собирался его расшифровывать? Церковь бы попросту снесли, картины бы пропали, и…

– Для этого дед и вёл свои дневники, – хрипло перебил его Стас. – Он знал, что я их рано или поздно прочитаю. Вот только последние записи пропали: бабка сожгла. И я ничего не смог узнать о семье Сватеева.

– А семья нашлась сама, – усмехнулся генерал Полторецкий. – Максим, зачем вы купили землю со старой церковью? В самом деле собирались строить галошный завод?