Чудовищное предложение

Я подошел сзади и чуть сжал плечи невесты.

– Ты побудешь здесь? – спросил, поднимая взгляд и снова наблюдая самый страшный свой кошмар наяву. – Мне нужно войти туда одному.

– Да, конечно. Да. – Она обернулась. Глаза Одри были полны слез. – Ей так плохо…

Я не ответил.

Развернувшись, пошел к двери, ведущей в палату.

Там пахло лекарствами и удручающей тоской. Моника Зейн сидела на кресле у окна, закрытого жалюзи, и смотрела перед собой. Но стоило мне войти, она сжалась, опуская взгляд.

– Добрый день. – Стараясь говорить тихо, я сделал несколько шагов в ее направлении и остановился. – Вы могли бы уделить мне некоторое время?

Она не реагировала.

– Миссис Зейн?

Чуть дрогнув, женщина всхлипнула.

– Моника. – Я сделал еще несколько шагов. – Меня пригласил ваш племянник, Томас. Вы ведь помните его?

Она медленно подняла голову и посмотрела на меня. Меня прошибло током от этого взгляда, полного страхов, одиночества и непонимания.

– Вы врач? – спросила миссис Зейн, разглядывая меня.

– Нет. Я…

Запустив руку в волосы, нервно убрал их назад. Посмотрел на стекло, которое с этой стороны было лишь зеркалом…

– Там люди, – проговорила Моника. – Они смотрят за мной и ждут, пока вернется память.

– Откуда вы знаете? – спросил я.

– Я забыла несколько десятков лет, но не стала полной идиоткой, – раздраженно ответила женщина.

Она нахмурилась и напомнила меня. Словно мое воплощение, постаревшее и облеченное в женскую форму. Удивительно, но даже манера говорить у нас была похожей, а ведь она всего лишь родила меня, сразу после этого исчезнув.

– Так кто вы такой? – Моника постаралась сесть ровнее, при этом кутаясь в белую шаль. – Очередной мозгоправ?

– Нет.

Она недовольно поджала губы, вцепилась в подлокотники, как я цеплялся за руль автомобиля пару минут назад…

– Тогда что вам нужно? – спросила миссис Зейн. – Не понимаю.

– Я пришел, чтобы поговорить.

Еще пара шагов, и вот мы совсем близко друг к другу. Придвинув стул, я сел напротив Моники и, вздохнув, представился:

– Меня зовут Аарон Харрис. Фамилию дали в социальных службах, а имя выбрала мать.

Женщина чуть приоткрыла рот, шевельнув губами. Глаза ее расширились, а пальцы побелели, с такой силой она вцепилась ими в деревяшки.

– Отца моего жениха звали Аароном, – наконец сказала она. – И когда мы подбирали имена ребенку… Мы ведь не знали, девочка будет или мальчик…

Она замолчала, положив руку себе на живот. Погладив его, посмотрела вниз и внезапно расплакалась.

– Теперь его нет. Давно нет. Моего ребенка. – Плечи Моники дрожали, а по лицу текли слезы. Она снова уставилась перед собой, больше меня не замечая, но продолжая говорить: – Они утверждают, что Рональд погиб и я согласилась отдать нашего сына в приют. Просто бросила его там. Одного.

Миссис Зейн перекосило от ужаса.

– Но этого не могло быть. Никогда. Мы так любили друг друга, так хотели нашего ребенка. Я никогда не смогла бы оставить его, что бы ни говорили мои родители. Вы верите мне?

Моника вспомнила обо мне, посмотрела и, чуть нагнувшись вперед, зашептала:

– Называют меня миссис Зейн, говорят, я вышла замуж за того мерзкого толстяка, что вечно смотрел так странно… Партнер отца. От него всегда пахло ужасно.

Я молчал.

Слушал не перебивая, глядел.

Я не мог шевелиться, только сжимал челюсти так крепко, что они вот-вот грозили превратиться в крошку.

– Вас послал тот молодой человек, – продолжала миссис Зейн. – Томас. Да, он может быть моим племянником. Он похож на того малыша, которого я помню, хоть и весьма отдаленно. Но говорит страшные вещи. Я не поддамся. И все эти образы, что всплывают в моей голове… это от их лекарств. Они пичкают меня наркотиками, чтобы обмануть. Поэтому мне кажется, что я вспоминаю этого мерзкого Зейна рядом с собой… Мне нужно выбраться отсюда и найти своего мальчика. Понимаете?

Я кивнул.

– Вы поможете мне найти моего сына? Он там совсем один, думает, что не нужен мне. Мой малыш…

– Он давно не малыш, – хрипло проговорил я. – Ваш сын вырос, Моника, и все, что говорит Томас, правда. Кто-то заставил забыть прежнюю любовь и сделать выбор в пользу выгодного брака, где не нужен был ребенок от нежелательного человека.

– Нет, – она покачала головой.

– Да. Меня зовут Аарон Харрис. Имя мне дали вы перед тем, как покинуть больницу. Отрицание приведет вас к сумасшествию, вы должны принять то, что сделали, и понять, что все образы в вашей голове – правда.

– Нет!

Она комкала в руках шаль, смотрела куда-то в сторону и беспрестанно качала головой.

– Да. Ваш жених погиб, надежды были разрушены, а родственники настояли на своем. Вы сделали так, как им казалось правильным. И с тех прошло тридцать лет, Моника.

Я собирался встать и выйти, попросив Матисона вызвать врача для миссис Зейн. Ей нужно было успокоиться, как и мне.

Но она вдруг вскочила с кресла, встала надо мной и обхватила мое лицо руками, заставив посмотреть на нее снизу вверх. У нее были сухие шершавые ладони, но хватка оказалась едва ли не железной.

– Быть не может, – шепнула Моника, разглядывая меня, чуть подслеповато щурясь. – Но это действительно…

Она рвано всхлипнула, отпустила меня и зажала рот руками.