Чукотскіе разсказы

По дорогѣ мы три раза заѣзжали на чукотскія стойбища, производя повѣрку свѣдѣній по переписи, добытыхъ предварительно разспроснымъ путемъ при разныхъ случайныхъ встрѣчахъ; но, несмотря на уговоры хозяевъ, нигдѣ не согласились остаться ночевать. Я непремѣнно хотѣлъ добраться въ этотъ день до рѣки Лабугена, гдѣ разсчитывалъ на стойбищѣ Аканги, или гдѣ нибудь по сосѣдству, встрѣтить Коравію Кутылина сына, бродячаго торговца, который обѣщалъ, возвращаясь изъ поѣздки въ русскіе поселки на Колымѣ, привезти мнѣ почту изъ Среднеколымска, Якутска и другихъ цивилизованныхъ мѣстъ земного шара. Поэтому я заставлялъ усталыя ноги нашихъ собакъ безостановочно подвигаться впередъ, пока, наконецъ, искры, привѣтливо замелькавшія въ черной глубинѣ лѣса, не возвѣстили намъ о желанномъ ночлегѣ.

Я поспѣшно соскочилъ съ нарты и направился ко входу въ шатеръ. Моя внутренняя одежда, нѣсколько разъ промокшая отъ пота, заставила меня озябнуть, несмотря на плотную мѣховую парку и двойные сапоги. Спутники мои въ своихъ вытертыхъ кухлянкахъ озябли еще больше меня, и я хотѣлъ поторопить хозяевъ приготовленіемъ горячаго чаю, пока ямщики будутъ управляться съ привязываніемъ собакъ и установкой нарты.

— Го-го! — крикнулъ я, приподнимая край входной полы, завязанной извнутри и ожидая обычнаго привѣтствія и приглашенія войти.

Меня постигло, однако, неожиданное разочарованіе.

— Кто тамъ? — раздался извнутри женскій голосъ, въ которомъ я узналъ голосъ Аканги, хозяйки стойбища.

— Пишущій человѣкъ съ рѣки Россомашьей на возвращеніи домой!.

— Не входите! — рѣшительнымъ тономъ сказалъ голосъ извнутри. — Идите въ другое мѣсто.

Я остановился въ недоумѣніи. Съ Акангой я былъ знакомъ раньше и никакихъ напряженныхъ отношеній между нами не было, и она не имѣла повода запрещать мнѣ доступъ къ своему огню, который продолжалъ такъ привѣтливо потрескивать внутри и выбрасывать снопы искръ чрезъ отверстіе вверху.

— Почему не входить? — спросилъ я, наконецъ. — Я хотѣлъ здѣсь ночевать. Собаки устали!

— А развѣ на Россомашьей рѣкѣ не ходитъ злой духъ? — съ упрекомъ спросилъ голосъ. Дѣйствительно, въ околоткѣ, откуда я пріѣхалъ, появилась заразительная болѣзнь, въ родѣ гриппа или инфлюэнцы, выражавшаяся довольно разнобразными признаками и успѣвшая умертвить нѣсколько десятковъ жертвъ, но я вовсе не считалъ этого достаточнымъ основаніемъ, чтобы Аканга заперла передъ нами дверь, тѣмъ болѣе, что на всѣхъ стойбищахъ, посѣщенныхъ до того, мы были желанными гостями, несмотря на злого духа съ рѣки Россомашьей.

— Развѣ вы думаете, что мы привезли злого духа въ складкахъ платья? — сказалъ я съ нѣкоторымъ нетерпѣніемъ. — Онъ вольный. Куда захочетъ, придетъ и безъ насъ!..

— Ко! (междом. незнанія) — отвѣтилъ голосъ извнутри съ оттѣнкомъ сомнѣнія.

— Да вы развѣ маленькіе? — продолжалъ я убѣждать. — Чего вы боитесь?

— Есть и маленькіе! — возразилъ голосъ. — Моя дочь третьяго дня родила сына!

Я нѣсколько смутился. Посѣщеніе злого духа болѣзни, имѣющаго привычку невидимо слѣдовать за путниками, болѣе всего опасно для младенцевъ, въ особенности же для новорожденныхъ, которыхъ поэтому чукчи охраняютъ весьма ревниво. Перспектива ночлега на открытомъ воздухѣ вдругъ воочію предстала предо мною, какъ чрезвычайно близкая къ осуществленію.

Въ этомъ не могло быть ничего пріятнаго.

— У насъ двадцать четыре сторожа! — доказывалъ я самымъ убѣдительнымъ тономъ, — съ нами ничто худое не могло придти! — Я имѣлъ въ виду нашихъ собакъ, такъ какъ собака считается сторожемъ человѣка, отпугивающимъ враждебныхъ духовъ.

Однако, хозяйка, очевидно, относилась скептически къ бдительности русскихъ собакъ, мало знакомыхъ съ чукотскими злыми духами.

— Не знаю! — упрямо повторила она. — Собаки въ упряжкѣ, на привязи… А ребенокъ достоинъ жалости… Попроситесь лучше въ задній шатеръ. Можетъ, васъ пустятъ…

Я отошелъ отъ этой несдававшейся двери и отправился къ заднему шатру.

— Го-го! — громко окликнулъ я. — Хозяева, впустите!

Внутри шатра тоже топился огонь и слышно было движеніе людей, однако, отвѣта на мой окликъ не послѣдовало.

— Гэ-гэй! — окликнулъ я снова и еще громче прежняго. Русскіе пріѣхали! Впустите!

— Идите въ передній шатеръ! — отозвался, наконецъ, голосъ изнутри, точь въ точь какъ раньше. — Гости не ходятъ къ заднему!

Дѣйствительно, по общему правилу, гости, въ особенности почетные, заходятъ въ шатеръ главнаго человѣка на стойбищѣ, всегда стоящій впереди.

— Аканга не пускаетъ! — объяснилъ я довольно жалобнымъ тономъ.

— Отчего? — допрашивалъ голосъ.

— Изъ-за болѣзни на Россомашьей! — объяснилъ я. — Жалѣетъ ребенка!

— У насъ тоже есть дѣти! — проворчалъ голосъ.