Чума с привкусом шоколада

— Хреновые. Кстати, как вас по имени-отчеству?

— Сергей Анатольевич. А что случилось?

— У нас с вашим руководством был разговор о семьях военнослужащих, но не о всяком гражданском сброде вроде семьи мэра.

— Что, подняли бузу? — засопел в микрофон Мохов.

— Не то слово!

— Ладно, я сейчас прибуду и разберусь.

— Сергей Анатольевич! С учётом размаха наглости Ларисы Васильевны, не думаю, что дальше будет спокойно. Мне тут разъяснили, что автобусы выделены администрацией.

— Не совсем так. Контингент из гражданских приняли в наш анклав вместе с этими автобусами.

— А бывший мэр у вас на каком посту?

— А ни на каком! Просто переселенец.

— Ага! Значит, я так понял, что это просто попытка узурпировать власть?

— Совершенно верно. От подполковника Самохина у меня есть указание предоставить вам исключительные полномочия.

— А где он сам?

— Василий Петрович готовит вторую колонну.

— Понял, — с этими словами Мочалов вернулся к блокпосту.

— Ну что? Я же говорила, что будет так, как я скажу! — победно посмотрела на него Бурцева.

— Значит, так… Старлей! Когда колонна идёт обратно?

— Мы рассчитывали у вас переночевать ну, и… — мотнул он головой.

— Хорошо. Так и договоримся. Только на обратном пути Бурцеву и её семью забрать обратно. Нам такие возмутители спокойствия и завтра не потребуются. С подполковником я сегодня по радио поговорю. Всё ясно?

— Так точно! — козырнул он.

— Да пошёл ты вон, быдло! Никуда я отсюда не поеду! — вызверилась Бурцева.

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим, — ухмыльнулся Сергей под улыбчивые взгляды остальных женщин и отдал указание Захарову. — Жень! Поможешь разместить прибывших. Эту либо в курятник, либо палатку ей и пусть спит в ней.

— Тварь! Мразь! Скотина!

— Обычно я не бью женщин, но не думаю, что вы подходите под это определение. А с хамлом и быдлом у меня разговор короткий. Остальные — по машинам и двигаемся в колонне за мной.

* * *

Вика Звягина удобно разместилась на танке, заботливо помогая Сергею Ершову влезть на него и не потревожить ногу. Его отец, бурча, что подставился как малолетний пацан, помог сыну-юнармейцу влезть на танк и попросил Вику присматривать за ним. Мотоцикл раньше вёл Серёжа, а теперь на нём приедет кто-то из оставшихся бойцов.

Скоротечный бой уже не казался ей чем-то зрелищным, уступив место простому пониманию, что это боль, кровь и потеря близких или соратников. Как раз в этот момент сердце предательски защемило, вызывая какие-то сложные чувства, непонятные подростку. Они с отцом прибыли из Хмырово. Чудом спаслись от каннибалов, благодаря помощи этих людей, принявших в свою семью. Она, как и её отец, решили отплатить добром за добро. И если отец прошёл службу в армии ещё во времена своей молодости, то Виктория категорически не захотела ждать совершеннолетия и, узнав о наборе юнармейцев, сразу записалась во взвод. Поначалу было трудно. Очень трудно. Вставать рано утром и бежать для неё, отличницы и тихони, это было что-то заоблачное. Но, закусив губу, она стерпела первые, невыносимо трудные дни, а потом втянулась. Ещё ей помогла Настя Величко — одна из коренных жителей анклава. Став закадычными подругами, они вместе переносили все тяготы обучения. И вот теперь Настя погибла. Пала смертью храбрых, но что это меняет? Подруги больше нет. В душе у Вики что-то кольнуло, но она успела отвернуться и смахнуть набежавшую слезу. Да, Вике повезло чуть больше — пуля только задела руку, но это пустяки. Она методично покачивалась на броне в такт кочкам, и периодически поглядывала на Сергея — тот от потери крови прикорнул, удобно угнездившись на броне, и даже шум мотора не мешал ему.

Вот и анклав. Танк пропустили вовнутрь, и он остановился рядом с медпунктом. Один из бойцов помог ей спрыгнуть с брони, а потом они с напарником стали снимать Серёжу. Появившиеся в дверях медики сразу кинулись к раненым. Вику взяла в оборот Лена Мочалова, интересуясь самочувствием, а к Серёже подбежали Александр Иванович и тётя Зина с носилками. Лена помогла девушке снять куртку и заботливо склонилась над раной. Её обработка не заняла много времени. Уже через полчаса Вика щеголяла с повязкой и бандажом на левой руке, как в старых фильмах про войну. Девушка пыталась пробиться к Серёже, но Лена категорически запретила, сославшись на то, что ему сейчас сделали небольшую операцию и он отдыхает. Вика решила выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Именно здесь она увидела подъехавший второй танк, доставивший погибших Веньку и Настю, а заодно… и её отца. Слёзы нахлынули мгновенно, мир потерял всю полноту красок. Папа… как же теперь ей жить! Ведь она осталась совсем одна — мама заразилась ещё в Хмырово и они с отцом остались вдвоём, А теперь и его нет… Хотелось плакать или бежать сломя голову, не видя куда…

Пасечников заметил её, мгновенно оценил ситуацию и, подойдя, обнял, за плечи.

— Вика, постой. Успокойся. Понимаю, что отца не вернуть, но нужно жить дальше. Анклав тебя не бросит в трудную минуту. Это даже не обсуждается. Из общаги мы тебя переселим в какую-нибудь семью.

— В какую? — мрачно спросила девушка.