Чума с привкусом шоколада

— Например, к Ефимову.

— К дяде Коле?

— А что? Будешь ему приёмной дочерью.

— Не знаю… я подумаю… можно?

— До вечера. Я Ефимова предупрежу, а сейчас помоги, пожалуйста, принять новеньких. Очень много работы.

— Дядя Денис… знали бы вы как на душе муторно…

— Так! Отставить упаднические мысли. И не вздумай шутить с оружием!

— И не думала даже, — девушка грустно посмотрела на Пасечникова. — Я думаю, что на сегодня хватит смертей.

— А вот это правильные слова, девочка… какая же ты взрослая стала…

— Жизнь заставила, дядя Денис…

— Ладно, над душой стоять не буду.

Вика двинулась к общежитию, у которого столпилась уйма народа. Приезжие. Краем глаза заметила сидящую на лавочке ватагу ребят. Собственно, сидел один, чуть постарше самой Вики, остальные расселись на корточках возле него и подобострастно кивали почти после каждого его слова. Увидев Вику, этот парень цинично сплюнул на землю и обратился к ней:

— Слышь, ты, сюда иди!

— Смотрю, просилка непомерно отросла? — парировала ему девушка.

— Ты чё, чувырла! Ты хоть знаешь, КТО я?

— Отползи и сдохни, чмошник, — в душе у Вики, словно из ниоткуда, появилась ярость.

Парень мгновенно вскочил с лавочки и попытался двинуть кулаком в её больную руку, но не судьба. Не зря Аня отрабатывала с юнармейцами простейшие приёмы рукопашного боя, блоки и прочие хитрости — сейчас это очень пригодилось: Вика мгновенно поставила блок здоровой рукой, провела хитрую подсечку, поймав кисть другой руки незадачливого гопника, и выкрутила её на излом.

— Пусти, падла-а-а… — завыл он.

— Сам падла и чмо — на девчонок нападаешь… — она не договорила, когда сзади на неё обрушился удар половником. Превозмогая боль и частичную потерю ориентации, она заметила склонившуюся над своим отпрыском тётку.

— Филипп! Сынок! Она тебя не сильно ударила? Нет? — дама с ненавистью повернулась к Вике. — Тварь! Ты хоть знаешь, кого ударила?! Да я тебя по стенке размажу, быдло местное! — она снова замахнулась половником, но не успела.

Всё то, что скопилось в душе у Вики, разом выплеснулось наружу. Девушка мгновенно сделала шаг назад, на автомате резко достала ПМ из кобуры — автомат остался у бойцов, а ношение пистолета было узаконено для юнармейцев, и сейчас это сыграло свою роль. Эта злобная тётка снова попыталась ударить её, и этого хватило, чтобы девушка, ни капли не колеблясь, выстрелила. Все взрослые повернулись на шум, но никто не успел ничего сделать, когда Филипп рванул вперёд, надеясь «забодать» противника. И снова шаг в сторону, и выстрел. Теперь уже молодёжь рванула в разные стороны от скамейки, рядом с которой лежали два тела. Вика устало спрятала в кобуру пистолет и тяжело осела на лавочку. Сил не осталось совершенно. Она с равнодушным взглядом наблюдала, как прибежал патруль, за ним пришли Пасечников и Ефимов. Вика отрешенно смотрела на них всех, не отвечая на задаваемые вопросы. Наконец, к месту происшествия пришёл глава анклава.

— Кто был свидетелем разыгравшегося здесь ЧП? — задал он вопрос собравшимся.

— Командир, девчонка шла в общагу, а этот с его дружками начал приставать к ней, — вышел вперёд молодой парень лет двадцати пяти. — Это же супруга нашего бывшего мэра и их сынок — Филипп…

— Твою мать… — в сердцах сплюнул Сергей — … ведь говорил, что её нужно было сразу отправлять обратно! И что теперь с этими делать?

— А девку судить не будут? — испуганно воскликнула одна из женщин.

— Устав караульной службы анклава. Статья 4, пункт 2 — боец анклава обязан применять оружие в случае явного нападения на него со стороны недружелюбного населения, — мрачно процитировала Вика. — А теперь скажите, за что меня судить?

— Браво! — захлопал Ефимов. — Умыла она нас с тобой, Серёжа!

— Тебя — да, меня — нет, — покачал головой Мочалов. — Я с самого начала не планировал её арестовывать.

— Да как же так? — удивилась другая женщина. — Она же двух человек…

— Но сначала она и ещё одиннадцать юнармейцев встали как один на защиту нашего анклава! И защитили! — голосом, способным заморозить всё вокруг, проорал Мочалов. — Двое из них погибли в бою за наше и ваше светлое будущее, а Виктория и Сергей были ранены. Тут награждать нужно, а не наказывать, к тому же у девушки сегодня отец погиб в бою, защищая, в том числе и вас с детьми. А теперь посмотрите на эту базарную бабу, возомнившую себя здесь главной и кинувшуюся на бойца анклава с половником. Кстати, а кто её пустил в общежитие?

— Она мне угрожала… — вперёд вышла женщина невысокого роста. — Пришлось уступить ей место…

— Вот! И сына это хамло воспитала в том же духе! Ещё раз повторю для всех — любые неуживчивые личности будут изгоняться из анклава. Вы приехали сюда жить в мире и согласии с остальными, а не качать права. Приехали большей частью на готовое, поэтому свой устав оставьте за воротами нашего поселения. Кто не согласен — завтра может уехать обратно. Есть такие желающие? — но ответом Мочалову была тишина. — Тогда продолжайте заселение.

— Пойдём, дочка, домой… — протянул ей руку Ефимов. — Хватит на сегодня стрельбы.

— Дядя Коля… — Вика неумело обняла его одной рукой и зарыдала.