Чушь собачья, или Мир на поводке

– Потому что умнеть никто им не даст. Мне нужно пару формул для того, чтобы этот лубрикант действовал перорально. И еще чуть-чуть, чтобы он действовал ограниченное время. Так всю нацию можно перепрограммировать. Или создать вирус. Но тогда…

– Профессор, вас понесло. Придите в себя. С чего вы взяли, что ДБИЛ работает?

– Я проверил это на Владимире Тупине. Намазал ему виски. Сказал, что он должен стать хорошим человеком. Он встал с места, вымыл за собой посуду, купил цветы и подарил их первой попавшейся красивой женщине.

– Вы уверены, что это из-за лубриканта?

– Я думаю, да. Или ты думаешь – это все водка? Мы тогда с Вовой перебрали немного.

– Да уж, профессор. Лучше бы вы дальше разрабатывали прокладки.

А вдруг профессор правда придумает ДБИЛ? И он попадет в руки феминисткам. И все, конец патриархату.

Но так же не бывает.

Голодные киски

Чтобы не сойти с ума с профессором и не умереть с голоду с Тупиным, я устроился на работу. Они были моими главными катализаторами для движения вперед.

Но и на работе меня ожидали одиозные личности. Ведь моим боссом был Зефирный Джо. Большой человек, не жидкий шоколад или пастила, а фигуристый зефир.

Я устроился к нему в офис через Максима. Проработав там неделю, я так ни разу и не видел своего начальника. Моя самая спокойная неделя в Калининграде.

И тут он явился. На нем была его излюбленная гавайская рубашка, а его залысины уже тогда доходили до макушки. А его безумный взгляд снится мне по ночам.

Он мой вечный начальник, и как что-то неизменное он похож на бурю, которая пусть и не опасна для жизни, но совершенно неконтролируема. Ну, хоть деньги платит.

– Говорящие собаки только у нас! Немчура, имя твое иностранное йок через пенек! Как там тебя?

– Юстас.

– Юсти! Блохастый! Собакен! Мы с тобой сработаемся. Но если ты, животное, захочешь занять мое место, я поймаю тебя и пинцетом выдерну каждый волосок с твоих маленьких щенячьих яиц, а потом сделаю из них омл…

– Петр Галерович, Юстасу можно доверять, – вмешался Максим.

Зефирыч был натуральный псих. Он пытался убедить меня, что когда танки стреляли по Белому дому, они стреляли и по нему – и он словил «знаменитую московскую контузию» и этим пытался оправдать свое слабоумие. И поэтому он уехал из столицы в Калининград, потому что «отравленный воздух столичной свободы» спирал ему легкие.

У Зефирыча я занимался рекламой, и моим первым заданием по иронии судьбы была реклама корма. Кошачьего. Причем отечественного – в Ижевске построили завод, который перерабатывал картон в свинину, а затем в корм, который имел форму звездочек. Корм так и должен был называться. «Звезда». Или «Звездочка». Это надо было решить нам с Зефирычем.

Я долго думал над поставленной задачей. «Небо в миске». Нет, чушь. У кошек вообще нету понятия «небо».

– Так ты не о кошках думай, Юстас. А о покупателях. Петр Зефирыч был прав.

«Вы голодны, а хозяин нет? Скушай побольше кошачьих галет! Со вкусом оленя и лосося!» Все равно никто не пробовал этот корм и не знает, олень там или экстракт бурого медведя. Едят-то это кошки.

«Пусть ваша кошка помечтает немножко».

«Киска довольна формой прикольной».

«Дай киске покушать, нюхать будет потом».

«Попробуй сам и решай, как вкусно будет кошакам»

В общем, получался порожняк. Меня вот-вот могли выгнать с работы, хотя я работал здесь всего лишь вторую неделю. Мы сидели с Максимом и ломали голову.

Я рассказал ему про своих кисок. Выложил весь бэкграунд – то, что упаковка будет зеленой и что сам корм будет иметь форму звездочек.

Он сразу выдал:

«Пустая миска у вашей киски? “Анфиса” – корм для отчаянно голодных кошек».

Мне повезло, когда я предложил это Зефирычу – он был пьяным. Он одобрил мою рекламу. Сказал, что имя Анфиса – это очень по-кошачьи. И сказал, что первым делом, когда выпустят корм, он лично попробует его на вкус.

Но в итоге корм не выпустили. Стали выпускать кошачьи наполнители. «Для тех, кто не шарит, “Звезда” все впитает!» «Киска скребет – туалет зовет!»

«Если хочешь нагадить, дотянись до “Звезды”».

Но они решили, что обойдутся без рекламы, и не взяли мои лозунги.

Что ж, им же хуже. Какая еще собака могла бы придумать им лозунг?

Новое изобретение Профессора

В Калининграде профессор не только придумывал новые прокладки и прочие женские необходимости. Он работал над каким-то неизвестным доселе устройством, которое обещало стать революционным.

– Вот смотри, Юстас. Тебе в голову когда-нибудь приходила мысль, что свет – это не только волна, но и частица?

– Профессор, я вообще никогда не думал о том, что такое свет.

– А жаль. Потому что он везде. И он движется с огромной скоростью.

– Так зачем о нем думать, если он везде? На него смотреть надо.

– Потому что сколько ни смотри на него, его почти невозможно уловить.

– А если невозможно уловить, то невозможно и понять, – я настаивал на своем.

– Именно так. Сложно уловить, и еще сложнее понять. А знаешь, что еще быстрее, чем свет, Юстас?

– Что?

– Мысль.

И тут я подпрыгнул.