Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Отпуск.

Среда, 1 апреля – суббота, 11 апреля 1942 года

В Лондон приехал в спальном вагоне; билеты нам с Лорой достались без труда – люди отчаялись их добывать. Вечером ужинал с Дианой. Пришел навеселе: пил шампанское в клубе «Уайт», где спиртное теперь нормировано: в баре портвейна не дают вообще, в кафе – только один бокал. Ужинали в «Карлтоне»; Диане так хотелось говорить о Сингапуре, а мне – о Среднем Востоке, что говорили мы одновременно, не слушая друг друга. Вино лилось рекой.

На следующий день я должен был выступать на Би-би-си в качестве гостя «Мозгового треста» [333] . Начал с того, что отказался с ними обедать и вместо этого пообедал с Фрэнком Пэкенхемом. На Би-би-си приехал одновременно с ними. То есть еще с двумя гостями: сэром Уильямом Бивериджем – профессором и государственным служащим в одном лице, и маловразумительным священнослужителем, настоятелем собора Святого Павла. Из постоянных членов «Мозгового треста» были Кемпбелл – вульгарный, лицемерный, самодовольный тип, и похожий на козла, похотливый и болтливый Джоуд. С удовольствием наблюдал за тем, как над Джоудом издеваются сотрудники Би-би-си. Даже электрики и фотографы строили у него за спиной гримасы, ведущий же постоянно лишал его слова. Сначала нам задавали пробные вопросы, чтобы проверить звучание голосов. Мы сидели в комнате без окон, за круглым столом с микрофоном посередине. Вопросы задавались общего характера, поэтому спорить было в общем-то не о чем. «Знание приносит счастье?»; «Как бы вы ответили на вопрос ребенка: “Кто есть Бог?”?» Джоуду не сиделось – так ему хотелось говорить. Я упустил шанс переспорить его по вопросу о необходимости церковных шествий. Один из вопросов касался того, следует ли военным и штатским платить одинаковую зарплату. Биверидж и Кемпбелл дали положительный ответ, я же сказал, что в таком случае моим собеседникам следовало бы отказаться от двух третей гонорара за сегодняшнюю передачу. Следующий вопрос касался высокого назначения радио; чудовищное самомнение Джоуда и Кемпбелла, считавших себя олицетворением этого «радийного» ореола, вывели меня из себя, и, когда передача подошла к концу и микрофоны были отключены, я вновь вернулся к этому вопросу и поинтересовался, готовы ли мы пожертвовать заработанные сегодня 20 фунтов в военный фонд. Ученые мужи пришли в ужас. «С нашей стороны это был бы показной жест», – сказал Биверидж. «Отнюдь. Не более чем испытание на искренность».

Кемпбелл

. Что ж, разумеется, я готов последовать примеру остальных, но, боюсь, с точки зрения администрации Би-би-си, это было бы нереально.

Сотрудник Би-би-си . Вовсе нет, совершенно реально.

Джоуд (

подвывая ). Я своего мнения по этому вопросу не высказывал.

Я . Стало быть, вы отказываетесь?

Джоуд

. Я соглашусь, если согласятся остальные.

Я ( в дверях ). Очень сожалею, что сегодняшний день оказался у вас таким неприбыльным.

Я-то понимал, что они своего слова не сдержат – так и вышло. Забыл упомянуть: чтобы получить разрешение на участие в радиопередаче, я все утро ходил по инстанциям: из Адмиралтейства – в Министерство обороны, из Министерства обороны – в ведомство Королевской морской пехоты. <…>