Чужая

Ева неловко выбирается из моих рук, смотрит на меня секунду со смесью смущения и благодарности во взгляде, встряхивается, словно новорождённый феникс, от пепла и, гордо подняв подбородок, идёт вон из комнаты.

Её не сломить ни лживыми обвинениями, ни чем бы то ни было.

Невероятная.

Ну а мне... Мне остаётся лишь выяснить правду. Я не могу потерять её, когда только-только нашёл.

Поворачиваюсь к Оксане и спрашиваю:

— Причина?

Глава 19. Никита

— Что ты имела ввиду, Оксан?

Моя знакомая переводит на меня слегка недовольный взгляд и заявляет:

— Ты причина, Ник!

— Я, — хмыкаю я. — А подробнее?

Оксана раздражённо передёргивает плечами, проходит к одному из кресел и садится:

— Таня тобой очарована, если ты не в курсе.

— То есть она соврала о том, что встречала у своей комнаты Е... элю, чтобы привлечь моё внимание?

— Не тупи, Громов, — фыркает девчонка. — Таня собственноручно украла брошь и подложила её под подушку Эльвиры, ну а затем и соврала, что видела её у комнаты. Чтобы подставить. Чтобы избавиться от соперницы.

— Но... я не давал ей поводов думать, что у нас может что-то быть. Я с ней и не общался толком.

— Зато она в своих мечтах уже расписала ваше будущее, — выразительно ведёт бровями Оксана. — Можешь поверить мне на слово — ещё немного, и у меня появится аллергия на твоё имя. Как думаешь, Никите, понравится моё платье? — елейным голоском начинает она передразнивать подружку. — Как считаешь, Никита заметил новый блеск на моих губах, тот, что ты мне одолжила? Никита-Никита-Никита! И прошу заметить, я вовсе не искала её общества, чтобы бесконечно слушать о тебе, она сама решила таскаться за мной хвостиком и говорить-говорить... А когда мы наткнулись на ваш поцелуй, который, кстати, я не прочь с тобой обсудить, — играет девчонка бровями, — Таня и притихла. Она даже на ужин спустилась отдельно от меня, чему, впрочем, я тогда не придала особого внимания. Но теперь-то всё ясно.

— Да уж, — тру я лицо ладонью. — Ясно.

— Кстати, интересное замечание, — продолжает Оксана. — До того, как ты геройски уберёг нашу Танечку от падения, — помнишь, тогда перед этим вашим дурацким футболом, — она проявляла подобный интерес к Стасику. Возможно, у неё сдвиг на парнях, которые её почти не замечают.

Возможно.

Я прохожу к окну, но ничего за ним не вижу, думая, что делать. По сути, подстава глупая, если знать все подводные камни, о наличии которых мне сейчас рассказала Оксана. Неужели Таня и не подумала о том, что моя знакомая сможет её раскусить? Или ей не было до этого дела, потому что ни кураторам, ни директору знать о её чувствах ко мне неоткуда?

То есть расчёт был лишь на поимке с поличным?

Ладно.

Я разворачиваюсь к Оксане и спрашиваю:

— Директора навестить не хочешь?

— Думаешь, мне поверят на слово? — хмурится она. — Доказательства играют против Эли.

— Но ему будет полезно узнать об этом всём. Чтобы провести нормальное расследование, а не рубить сгоряча. Элю могут отправить домой без веской причины, понимаешь?

— А ты не хочешь, чтобы она уезжала, — хмыкает Оксана.

— А ты хочешь? — спрашиваю я грубо.

— Нет, конечно, — закатывает она глаза к потолку, а затем поднимается с кресла. — Пойдём. Я и сама думала об этом.

Мы выходим из комнаты, и Оксана, хмыкнув, спрашивает:

— Так вы с Элей теперь вместе?

— Не совсем.

— Как интересно... Но ты этого хочешь, да?

— Оксан, — бросаю я на её недовольный взгляд, мол, прекрати.

Девчонка лукаво улыбается и замечает:

— Какие же вы скрытные, Ник, но спасибо, что Эля хотя бы покраснела, когда я задавала ей те же вопросы!

— А ты слишком любознательная, — усмехаюсь я.

— Здесь очень мало развлечений, если ты не заметил, — наигранно тяжело вздыхает она.

Мы сворачиваем к лестнице и слышим оклик Стаса:

— Эй, вы куда?

Он догоняет нас на лесенках и спрашивает:

— Вы что-то придумали? Как помочь Эле? Что?

— Её подставила Таня, — отвечает Оксана. — Идём рассказывать об этом директору.

— Таня? Наша Таня? — недоумевает тот. — Но зачем?

— Спроси у Никиты, — усмехнувшись, бросает она на меня выразительный взгляд.

— Заткнитесь оба, — прибавляю я шаг, сворачивая в коридор второго этажа.

Я едва замечал Таню, к чему эти намёки? Не я виноват в том, что у девчонки не всё в порядке с головой.

Второй раз за этот вечер я мчусь по коридору не разбирая дороги. Но теперь у меня есть цель. Дверь кабинета директора. Её я и распахиваю без предварительного стука.

Все шесть пар глаз обращаются ко мне. Станислав Викторович усмехается и качает головой, Лилия Александровна хмурится, Анжелика выглядит оскорблённой такой наглостью, Таня ещё сильнее вжимается в спинку кресла, на котором сидит. Ева... В её медовых глазах горят любопытство и настороженность.

Я перевожу взгляд на Жевнова, сидящего за своим массивным столом и глядящего на меня заинтригованным взглядом, и твёрдо говорю:

— Эльвира не воровала брошь.

— Её нашли у неё под подушкой! — заявляет пострадавшая. — Она воровка! Все это видели!

— Надеюсь, у других побольше мозгов, чем у тебя, — зло бросает Ева.