Чужая дочь

– Лиль! – чуть не взвизгнул от смеха Костя. – Это что?! Чучело огородное!

– А что ты в этом понимаешь? – огрызнулась сестра.

– Да тут и понимать нечего! – расхохотался Костя. – Это пошлость и вульгарщина!

– Ну вот еще! – возмутилась Лиля.

Странно, у нее такой вид, будто она весь мир ненавидит, а прежде всего себя. Когда четыре года назад Косте исполнилось шестнадцать, он чувствовал себя куда более лояльным к человечеству! А эта… сущая мегера.

Обиделась, что брат не оценил ее боевой раскраски? Нет, ну она еще маленькая, просто не понимает, что такое хорошо и что такое плохо. Надо ей доходчиво объяснить…

– Ну, если бы ко мне такая герла приперлась на свиданку, – доходчиво объяснил Костя, – я бы ее отправил умываться тут же!

Ух ты, как она зыркнула-то исподлобья!

– Лиля… – почти жалобно попросил пощады Костя, но тут же снова разъярился, увидев ее накрашенные ногти: – Нет, ну вот это… Это что за цвет?! Ты как кошка драная! А губы… ой!

Его аж повело от отвращения!

– Лилька, значит, так: давай бегом умываться, а то батя рассвирепеет…

– А вот и пусть свирепеет! – перебила Лиля яростно.

– Ты чего? – изумился брат.

– Я, может, этого и хочу! – выкрикнула Лиля, и Костя наконец увидел, что она еле сдерживает слезы.

Что случилось?! Когда?! Вчера вечером все было отлично, они с сестрой перекинулись парой слов перед сном, она была веселая, смешливая, а утром словно подменили девчонку! Наизнанку вывернули! Перекрасили!

– Лиль… – растерянно пробормотал он.

– Коть! – отозвалась она жалобно, скривив свои ужасные напомаженные губы, и вдруг забралась к брату на колени, как, бывало, делала совсем еще крохотулькой. – Котенька! Мне так плохо… так плохо, я тебе даже рассказать не могу, из-за чего! Не хочу я всего этого дня рождения!

И она сделала попытку уткнуться своим «портретом» в его белую рубашку, но этого Костя уже не мог допустить. Сбросил сестру с колен, как котенка:

– Так, так, так, а вот этого не надо!

– И ты! – закричала она обиженно.

Плюхнулась на свою кровать, прижала к себе забытую куклу, но тут же отшвырнула ее с отвращением, словно вспомнив, что уже – большая.

«Большая, да дурная!» – подумал Костя, не зная, смеяться ему или жалеть сестру.

Жалость победила.

– Знаешь что? Давай так: я сейчас спущусь и нахамлю им всем! – предложил он. – Гости разбегутся, никакого дня рождения не будет!

– Балбес! – вскочила Лиля, но тут же у нее подвернулась нога: – Туфли!

Костя опустил глаза: что это у нее на ногах?! Что за дикие каблучищи?! Как вообще можно ходить на шпильках такой высоты?!

Он снова рассвирепел:

– Эх, пороли тебя в детстве мало! – И шлепками погнал сестру к двери.

Выходя на крыльцо, Лиля снова чуть не подвернула ногу и вцепилась в брата, как утопающий за соломинку:

– Котька! – Глаза у нее были умоляющие. – А может, ты им действительно это… ну, нахамишь, а?

– Шагай! – засмеялся Костя, который очень вовремя вспомнил о сюрпризе и решил, что ничто на свете не заставит его испортить ожидаемый эффект.

Завидев дочь, Михаил Иванович встал:

– Ну что, давайте праздновать!

– Ох, я так нервничаю сегодня! – Маргарита встала рядом, поправляя платье.

– А что нервничать? Дочуня наша совершеннолетней стала сегодня!

На самом деле Говоров нервничал куда больше.

Лилька какая-то… На себя непохожая… А глазами жжет!.. Почему он надеялся, что к утру дочь успокоится? Напрасно надеялся, кажется!

И Тася, главное, куда-то запропастилась… Варвара, вон, одна суетится. Как же неладно все получилось!

– Давай-давай, – подтолкнул сестру Костя, – шагай, тебя гости ждут!

– А ты куда? – перепугалась она.

– Я сейчас!

Костя убежал за дом.

Лилю затрясло от страха, когда представила, что сейчас надо будет подойти к отцу и посмотреть ему в глаза.

Что она вчера ему наговорила… Нет, все правильно, все правильно, а тем не менее как-то…

Но наконец она набралась храбрости и шагнула навстречу родителям, стоявшим под руку.

– Ты Тасю сегодня не видела? – вполголоса спросил жену Говоров.

– Нет, – пожала она плечами. – А что?

– Ничего, – буркнул он. – Спросить нельзя?

Маргарита вырвала руку и быстро прошла к Лиле – да так и ахнула:

– Это что такое?! Это что за вид? Я первый раз такое вижу. Лиля?!

Маргарита с извиняющейся улыбкой обернулась к гостям, пытаясь понять, разглядели они эту жутко размалеванную физиономию именинницы или есть еще надежда спровадить девчонку умыться.

– А Семеновы что скажут? – простонала она. – У них такой приличный мальчик растет…

– Ну и пусть растет, – дерзко пожала плечами Лиля.

– Ладно, – примирительно сказал Говоров, – не трогай ее, Рита. Характер выказывает Лилька твоя…

Он явно заискивал, и Лиля не собиралась этого спустить!

– Папа! – с самым невинным видом произнесла она. – А ты сегодня Тасю не видел?

Родители переглянулись.

– А что? – насторожился Говоров.

– Ничего, – улыбнулась Лиля. – Спросить нельзя?

Говоров перевел дыхание. Так она услышала его разговор с Маргаритой…