Чужая дочь

– Это я ошибся! – вздохнул Сергей с горечью. – Сильно ошибся!

Лиля погладила его по спине, сочувственно засопев.

– Так, только не вздумай меня жалеть, ладно? – с холодком попросил он.

Лиля отодвинулась.

– А знаешь, ты меня, между прочим, очень испугал, когда ударил Динару, – сказала хмуро.

Сергей вдруг перепугался:

– Я тебя разочаровал?

– Немножко, – кивнула Лиля. Тяжело вздохнула: – Просто и папа. И Котя… все стало так сложно! Запутанно!

Сергей не понимал, о чем она говорит, но, видимо, это было в самом деле непросто, если у нее стало такое печальное лицо!

Он только собирался осторожно спросить, в чем дело, как вдруг Лиля, просветлев, обернулась к нему, взяла за руки и робко улыбнулась:

– А ты знаешь, Сережа… ты можешь подождать месяц?

– А что будет через месяц? – удивился он.

– Я школу закончу, – серьезно сообщила Лиля. – Вот один мой знакомый ждал целых семь лет… ну неважно, кого он ждал… хотя она абсолютно этого не стоила…

Она осеклась, увидев, с каким изумленным выражением таращится на нее Сергей:

– Лилька… ты делаешь мне предложение?!

Она отвернулась было, но тут же снова уронила голову на его плечо:

– Ну что ты смеешься?! Чего так развеселился?

Он хотел бы сказать, что ему весело от счастья! Он от счастья смеется!

Оказывается, именно этого он хотел всю жизнь… Может быть, с тех самых пор, как увидел около клумбы девчонку с косичками, подвязанными калачиками, и сказал, что карамельки – самые его любимые конфеты, а потом он будет звать ее Карамелькой…

Неужели так бывает?!

И вдруг он понял, всем существом своим понял, что бывает – именно так, что должно быть – именно так, а вот как там «в общаге» получалось с Динарой, так именно что не должно быть!

И захохотал еще громче, еще свободней:

– Лилька, ты, значит, делаешь мне предложение!

Она так и замерла, насторожилась, как птичка…

Одно неверное слово, один недобрый взгляд – и улетит!

– Ну что ж, сударыня, – с преувеличенной серьезностью сказал Сергей, чувствуя, что сейчас пустится вприпрыжку от счастья, – я не в силах вам отказать!

– Сережка! – Лиля кинулась к нему на шею. Он встал, и Лиля немножко повисела на нем, от избытка счастья болтая ногами.

Девчонка… Как это получилось, что какая-то девчонка вдруг стала для него самой желанной из женщин?!

– Побежали скорей! – крикнула Лиля, спрыгивая с него, схватила за руку и потащила к дому.

* * *

– Варвара, – спросил Михаил Иванович, усаживаясь за обеденный стол, – Лилька-то не пришла?

Варвара отвлеклась от холодца, который разрезала, и сказала с улыбкой:

– Да вы не волнуйтесь! Дело-то молодое!

– Молодое? – фыркнул Говоров. – А вот где она?

Приглашенный к обеду Мирон Полищук усмехнулся, Маргарита поджала губы.

Как всегда, у Говорова одна тема: его ненаглядная дочуня. С Костей вчера такая неприятность произошла, а Михаил о нем ни слова!

А впрочем, пусть лучше помалкивает, а то начнет такими ужасными словами бранить… и гостя не постесняется!

– Выпускные экзамены на носу! Она хоть готовится? – требовательно взглянул Говоров на жену.

Маргарита холодно пожала плечами и принялась накладывать Полищуку холодец. Холодец у Варвары получался невероятный!

К счастью, Говоров тоже отвлекся на гостя.

– Дочка у меня на золотую медаль идет! – гордо сообщил он, откупоривая коньячную бутылку. – В МГУ собирается. Не знаю, как отпущу! В голове не укладывается.

– У нашего папы, – не сдержалась Маргарита, – доченька на первом месте. А уж потом жена, сын…

– Ладно, – примирительно буркнул Говоров, который и сам понимал, что, когда думает о дочери, теряет голову.

– А какие подарки он ей дарит! – продолжала Маргарита. – Весь город гудит! Представляете – машина на день рождения!

В голосе ее звучала обида: у Лильки есть машина, а у Кости нет! Хоть муж и обещал, что подарит сыну авто, когда тот выйдет из училища, теперь, после той безобразной сцены с целинной потаскушкой, Говоров может и передумать, он такой!

Полищук недовольно повел бровями. Он не выносил, когда женщины начинали жаловаться посторонним на мужей или вот так посмеиваться над ними с нескрываемым ехидством, как это делает Маргарита.

И, хотя дарить на шестнадцатилетие девчонке «Москвич» ему казалось какой-то буржуазной блажью, чуждой советскому человеку, он все же вступился за Говорова:

– Значит, заслужила.

– О! – обрадовался Михаил Иванович. – Лилька у меня – свет в окошке. Умница! Ну, за дочку!

Маргарита опустила глаза.

Какой смысл беситься, если ничего не изменишь?..

И она покорно протянула рюмку – чокаться.

Выпить не успели – появился «свет в окошке».

– Лилечка, садись, – сказала Маргарита, отмечая, что девчонка какая-то взбудораженная.

– Дядя Мирон, здрасьте! – бросила Лиля. – Мамочка, папочка, как хорошо, что вы дома! – Перевела дух и объявила радостно: – Я замуж выхожу!

У Говорова слиняла с лица блаженная улыбка, Полищук явно чувствовал себя неловко.

Маргарита едва сдержала усмешку: а уж не сбывается ли ее пророчество о том, что доченька рано или поздно пойдет по следам своей родной мамаши? Ну, похоже, она отправилась в путь довольно рано!

Лиля окинула взглядом изменившиеся лица и быстренько уточнила:

– А… не сейчас! Через месяц!