Чужая кровь

— Здесь?!! — Люцита даже подумала, что ослышалась. — Пересидеть здесь, у меня в палатке? Ты в своем уме? Да на тебя сейчас облава будет! Всем табором тебя будут искать повсюду — а ты хочешь здесь сидеть!

— Ты не понимаешь — как раз здесь-то меня искать и не будут. Чем ближе прячешься, тем труднее найти… Мне просто некуда больше идти, Люцита.

Сейчас это для меня — единственный выход!

— Нет, Рыч, я не могу.

— Можешь. Другого выхода нет не только у меня, но и у тебя!

* * *

Баро сделал все, что мог, для своего друга Бейбута. Теперь он шел к его сыну, к Миро. Как цыганский барон, как глава рода, Баро должен был позаботиться о новом вожаке табора. И у него не было сомнений в том, кто должен им стать.

Баро вошел в трейлер Бейбута. Нет, теперь уже в трейлер Миро.

Молодой Милехин сидел на кровати и, казалось, смотрел в никуда. Но Баро понимал, что молодой цыган смотрит в себя.

Зарецкий подошел к нему и положил руку на плечо.

— Держись, Миро, держись… Ты сейчас должен быть достойным сыном своего отца.

Миро поднял голову.

— Ты знаешь, Баро, мне все время кажется, что он и сейчас рядом с нами… А ведь его уже нет. И никогда не будет.

— Держись, мой мальчик. — Несмотря на все, что было между ними, Баро относился к сыну Бейбута, как к своему родному сыну, и не хотел сейчас этого скрывать. — За тобой весь табор — теперь тебе его водить. Подумай, сколько глаз смотрят сейчас на тебя.

Миро только покачал головой.

— Нет, Баро, я даже не представляю себе, как буду главным в таборе. Кто меня будет слушать после отца?

— Ты действительно молод, Миро, но именно из таких, как ты, и выходят настоящие вожаки, за которыми обязательно пойдут все. Главное — поверь в себя, в свои силы!

— Ты же сам говоришь, что я слишком молод. Баро помолчал, как будто вспоминал что-то.

— Тридцать лет назад, Миро, твой отец ушел из города, в котором осели его родители, для того, чтобы жить так, как жили наши предки. Он стал собирать таких же цыган, которые истосковались по вольной, кочевой жизни, по дорогам. И уже тогда, Миро, он мечтал о сыне, который продолжит его дело. А теперь ты вырос, вырос таким, каким он хотел тебя видеть. Твердый духом, чистый сердцем и любящий волю — о тебе знают, что ты не предашь и с пути не свернешь.

— Но ведь ты такой же, Баро, почему бы тебе не уйти с нами, встав во главе табора?

— Миро, я стар, а ты молод — тебе и быть вожаком табора. Считай, что так распорядилась судьба, а я как цыганский барон только подтверждаю это…

Я верю в тебя, Миро, верю. И не только я — все цыгане в тебя верят!

Зарецкий сказал все, что хотел, и собрался было уходить, но Миро его остановил:

— Баро, я только хотел спросить… Мне до сих пор не по себе после того, что произошло между мной и твоей дочерью. И я думал, что это теперь всегда будет стоять между нами.

— Иногда некоторые вещи лучше забыть.

— Но я же отказался от нее прямо на свадьбе — такое трудно простить!

— Если этому был бы рад мой верный друг и твой отец, если это нужно для того, чтобы между мной, главой цыганского рода, и тобой, вожаком табора, не было обид, то я готов не вспоминать об этом.

Помолчали.

— И еще, Миро, — заговорил старший. — Мы, старики, не всегда понимаем, что происходит у вас, молодых. Так что давай забудем обо всем этом раз и навсегда!

Глава 14

— Ты забыл одну вещь, Рыч, — говорила Люцита. — Это не только моя палатка, но и моей матери.

— Брось, что ж я, по-твоему, не знаю, что Земфира вышла замуж за Баро и живет в его доме?

— Ну как раз сейчас она в таборе.

— В таборе? — Рыч осторожно, через щелочку, выглянул наружу. — Она идет сюда, Люцита, спрячь меня!

Куда можно спрятать человека в палатке? За занавеску? Ненадежно — туда в любой момент могут заглянуть. Под кровать? Нет, тоже опасно. Что ж тут еще есть-то, а?.. Стол, плитка, сундук. Сундук!

— В сундук, Рыч! Быстро полезай в сундук!

И Люцита моментально освободила в сундуке место — в том самом сундуке, из которого совсем не так давно появилось на свет роковое ружье. Сколько же всего случилось с тех пор!

Рыч успел влезть в сундук, а Люцита — закрыть крышку в ту самую секунду, когда вошла Земфира.

— Мама? Ты откуда? От Миро? — Люцита пыталась скрыть за вопросами свое волнение.

— Да. Там сейчас Баро — они говорят о том, что будет теперь, когда Бейбута больше нет.

— Как это все ужасно.

— Весь табор будто почернел от горя. Какая же сволочь этот Рыч! Как он посмел поднять руку на Бейбута?!

— Да, и Миро теперь не успокоится, пока не отомстит за отца.

— Не только Миро — никто из цыган не успокоится. Я боюсь, доченька, что впереди может быть еще немало крови… Знаешь, Люцита, мне становится страшно за тебя, за то, что ты не со мной. Может быть, тебе вернуться в дом Баро, а?

— Нет, мам, здесь мой дом, я никуда не уйду отсюда.

— Я знала, что ты так ответишь, — с сожалением покачала головой Земфира.

— Мама, ты не волнуйся — со мной все будет хорошо. — И Люцита обняла мать. — Тебя, наверное, Баро ждет.

— Да, прости, мне пора. Я прошу тебя, я очень прошу тебя, родная, береги себя!

— Спасибо, мама.

* * *