Чужая кровь

Палыч только и делал, что бегал к дому Зарецкого, где опять и опять расспрашивал Грушу о состоянии Рубины. А Максим все отпаивал его чаем у себя в номере.

В дверь постучали.

— Да-да, входите!

В номер вошли Астахов и Олеся. Удивленный Максим (не часто к нему в номер приходил шеф, да еще и со своей домашней прислугой) усадил гостей.

Стал представлять всех друг другу:

— Знакомьтесь — это мой друг Пал Палыч. Это мой шеф Николай Андреевич.

Это вот…

Но тут Астахов перебил Максима:

— А вот Олесю лучше представить мне — Олеся Платонова, новый бухгалтер нашей фирмы!

— Ничего себе! — вырвалось у Максима. — Ну, в смысле, поздравляю вас, Олеся.

— …А теперь, кстати, еще и твоя соседка.

— А вы теперь в гостинице будете жить? — Максим едва поспевал за все новой и новой информацией.

— Да, я теперь буду жить в гостинице.

— Так что у меня к тебе просьба — помоги ей тут обустроиться.

— Да не вопрос! — Максим рад был оказать услугу своему патрону.

— И по работе, — продолжал Астахов. — На первых порах помоги войти в курс дела.

— Обязательно, Николай Андреевич.

— Вот и отлично! Спасибо тебе, Максим. Ну, мы пойдем, до свидания.

Неожиданные гости извинились за вторжение и ушли.

— Представляешь, Палыч, — из горничной сразу в бухгалтеры фирмы!

Палыч понимающе улыбнулся — бывает! А Астахов уже прощался с Олесей в гостиничном коридоре, когда у нее на мобильном раздался звонок.

— Алло? Да. Это вы? Это так необходимо? Хорошо, я приду.

— Что-то случилось? — спросил Астахов, заметив, как изменилось Олесино лицо.

— Нет-нет, ничего, Николай Андреевич, все в порядке.

— Это не Игорь звонил?

— Нет, это не Игорь. Я же говорила вам, что с Игорем мы расстались.

— Ах да, извините, я опять лезу не в свое дело. Попрощались несколько натянуто и разошлись, договорившись о встрече в офисе.

* * *

…Как только Земфира ушла, Рыч вылез из сундука.

— Ну, ты все слышал? — в голосе Люциты послышался металл гнева.

— Спасибо, что не выдала, — напротив, мягко, ответил Рыч.

— Я сделала это не ради тебя. — Люцита смотрела на Рыча с нескрываемой неприязнью. — Просто я боялась, что если скажу что-то лишнее, то ты прирежешь и меня, и маму.

Рыч только покачал головой.

— Люцита, неужели ты и впрямь так думаешь?

— А что я должна думать? Ты крадешь священное золото, потом из-за этого погибает Бейбут, весь табор считает тебя вором и убийцей. Тебе нечего терять.

— Если ты действительно так думаешь, то мне, конечно, лучше уйти, — сказал Рыч, сделал шаг к выходу и остановился. Он, как никогда, ясно понял, что следующий шаг в этом мире ему делать некуда. Затравленный цыганский медведь посмотрел Люците прямо в глаза:

— Я прошу тебя, дай мне хотя бы пару дней, пока все стихнет, — и я уйду. И ты больше никогда меня не увидишь, И от этих слов, и от этого взгляда в Люците, где-то рядом с гневом и ненавистью, шевельнулась еще и жалость:

— Ты ж, наверное, есть хочешь? Давай я тебя накормлю, что ли…

* * *

Кармелита зашла к Рубине. Та все не выпускала из слабых рук священный слиток. Внучка присела у бабушкиной постели. Рубина улыбнулась.

— Как хорошо, бабушка, что золото к нам вернулось. Теперь все несчастья позади.

— Да, красавица моя, теперь, когда я подержала его в руках, мне легче будет со всеми вами расставаться.

— Ну что ты такое говоришь, бабушка? Не надо расставаться! Ты поправишься, и все будет хорошо! Знаешь, сколько еще у нас впереди хорошего…

— Да, да, моя родная. Ты будешь счастлива, поверь мне! У тебя и в самом деле будет в жизни еще много-много хорошего. И я за тебя очень рада…

В комнату вошли только что приехавшие из табора Баро и Земфира.

— Здравствуй, Рубина, как ты себя чувствуешь? — спросил хозяин дома.

— Спасибо, Баро. Боюсь, лучше уже не будет. Вы из табора? А что это у вас такие лица? Там что-то случилось?

— Нет-нет, Рубина, с чего ты взяла? Все хорошо, — пришла на помощь мужу Земфира.

— Рамир, Земфира, я же вижу — вы чего-то недоговариваете.

— Ну что ты, Рубина! — И Баро присел к ее постели. — Все замечательно.

Теперь, когда нашлось наше золото, весь табор этому радуется.

— Да, нашлось наше золото. Вот оно, Рамир, возьми его…

Баро благоговейно принял слиток из рук старой цыганки.

— Послушайте. — И он опять встал во весь рост. — Я клянусь вам, что никогда больше этого золота не коснется рука злого человека! Кармелита, доченька, мне сказали, что наше золото нашел твой Максим?

— Да, он и его друг Павел Павлович. И даже наш таборный Васька, сын Розауры, им помогал.

— Если бы только они нашли его не так поздно…

Рубина опять забеспокоилась;

— Поздно? Почему поздно, Рамир? Для чего поздно?

— Нет-нет, ничего, Рубина. Я хотел сказать, что золото давно уже должно находиться в положенном ему месте. А оно все это время было в грязных руках бандитов…

— Да, жаль, что его так долго с нами не было… — И Рубина внимательно посмотрела в глаза Баро.

Больную оставили в покое, чтобы она постаралась уснуть. Выйдя из комнаты, Баро сказал дочери:

— Я хочу повидаться с Максимом.

— Зачем? — Кармелита растерялась.

— Как это, зачем? Я хочу сказать спасибо тому, кто нашел наше священное золото!