Чужая кровь

— Коля, опомнись! Ты выгоняешь из дома собственного сына!

— Ничего. После того как он чуть не пустил меня по миру, это нормально.

К тому же у него есть невеста, пусть у нее пока поживет…

— А меня? Меня ты тоже выгоняешь?

— Нет. Сотый раз говорю. Живи пока здесь…

— Спасибо за милость.

— Но имей в виду! До покупки новых домов я буду жить здесь с другой женщиной.

— Ты хочешь сказать, мы разводимся?

— Да. Мы разводимся. А как иначе?.. Что касается наших отношений, Тамара, у нас ведь давно уже нет любви.

— И кто, по-твоему, в этом виноват? Астахов встал из-за стола, выглянул в окно.

— А это уже, по-моему, неважно.

— А что важно?

— Важно то, что мы с тобой уже не семья… Просто настал момент, когда надо честно сказать это друг другу.

— Господи, кому нужна эта твоя честность? Кому от этого лучше будет?

— Нам обоим. Это поможет нам спокойно, по-доброму, без подлостей разойтись в разные стороны…

— Интересно, как это получится? Я буду жить непонятно где, а ты с Олесей ночевать в нашей спальне?..

В комнату заглянул Антон с чемоданом в руках.

— Пока, папа! До встречи, мама.

— Подожди сын, не уходи.

Антон застыл в дверном проеме.

— Вот что, Коля, если мой сын уходит… то и мне здесь тоже делать нечего. Прощай, Николай. Слышишь?

— Угу, — по-прежнему глядя в окно, Астахов кивнул Тамаре.

Большего ни она, ни сын, пожалуй, не заслужили.

* * *

Антон не долго думал, куда направить стопы. И пошел в больницу к Свете.

По дороге купил цветочки. В ее палату вошел так: вперед выставил букет, а эвакуационный чемодан с вещами спрятал за спину. Да так, незаметно, и оставил его за кроватью, чтобы невесту раньше времени не беспокоить.

— Привет, моя красавица! Принимай очередной веник!

— Привет! Что ты Антоша, это не веник — это замечательный букет.

— Да Бог с ними, с цветами. Как ты сегодня?

— Нормально. Уже все хорошо, можно сказать, прекрасно… Да, сильно я вас тогда напугала, ну, когда мне плохо было… но сейчас уже все отлично.

— Замечательно! — сказав это, Антон состроил такую жалостливую рожу, что, глядя на него, можно было расплакаться. — Свет, слушай… это все… это все позади. Теперь это и вспоминать не стоит, чтоб лишний раз не расстраиваться. А вот есть другая история… Я к тебе пришел с просьбой. В общем, мне нужна твоя помощь.

Света внимательно посмотрела на него.

— Отец выгнал меня из дома.

— Что ты говоришь? Как?

— Так. Да… Выгнал… Антон неловко смахнул набежавшую слезу, совершенно искреннюю.

— Антон, как же это так? Это совсем не похоже на твоего отца.

— И тем не менее он именно так и поступил…

— Подожди-подожди, а может быть, ты сам его до этого довел? Может быть, ты сам виноват?

От обиды даже слеза на Антоновом лице остановилась и, кажется, была готова тронуться в обратном направлении.

— Ну, Светка, ты даешь! Он меня выгнал из дома, и я же еще оказываюсь виноватым. Вот она… женская логика, нормально…

— Но тогда я ничего не понимаю.

— А что тут непонятного? Я слишком активно стал заниматься бизнесом…

Отцу это не понравилось, он же у нас "единовластный хозяин фирмы"… А, потом, у него же еще появилась новая пассия…

— Да?

— Да-да. Бывшая горничная, а сейчас — партнер. Во всех смыслах слова.

Так вот, эта девушка оказалась самой настоящей стервой! Представь, я заступился за мать, а он выгнал и ее, и меня.

— Даже не знаю. Это так не вяжется с образом твоего отца.

— Вяжется. Когда выйдешь из больницы, сама увидишь его с нею… с новенькой.

Света взяла Антона за руку, притянула его к себе, начала гладить по головушке. Чтобы ей было удобней, Антон опустился на корточки.

И тут девушка принюхалась.

— Подожди… ты, что выпил?

— Да. Ну, а кто в такой ситуации не выпил бы?

— Это верно. Но все же ты, пожалуйста, больше не пей. И помни — я с тобой. Кстати, может быть, я могу тебе еще чем-то помочь, кроме доброго совета?

— Свет, мне сейчас негде жить… Я могу пожить у тебя?

Она всплеснула руками:

— Ой, ну конечно! Как же я сама не сообразила?! Бедненький… Ты же сейчас временно бездомный. Живи! Ключи там, в тумбочке. Только у меня там немного неухоженно, особенно в студии. Ну, такой беспорядок, творческий.

Слишком уж творческий.

— Света, ну что ж, я там разве не был? Все нормально. А хочешь, — Антона посетила замечательная мысль, — хочешь, я там ремонт сделаю? Будет полустудия, полудетская.

* * *

Рыч тяжело опустился на пол, обхватил руками голову.

Люцита склонилась над ним.

— Ну что ты? Что ты? Не кручинься так уж.

— Это звонил Удав, — обреченно сказал Рыч.

— И?

— Он наконец-то сказал, ради чего меня здесь держит. Он хочет, чтобы я похитил Кармелиту.

— Что? Похитить Кармелиту?! Зачем?!

— Ради выкупа, ради мести. Он хочет отомстить Баро. Не сумел получить денег за цыганское золото, вот теперь и хочет похитить дочь Баро, чтобы все-таки забрать запланированную сумму. И показать, кто в Управске главный.

— Какой ужас… И ты согласишься? Я боюсьзатебя!

— Я не хочу никому мстить, слышишь — не хочу, хочу только быть с тобой.

Но, боюсь, Удав крепко меня держит на крючке!