Чужая сила

Повседневный и рабочий мундир, кожаная «лётная» куртка, штормовой плащ из пропитанной гуттаперчей ткани. Сапоги – высокие, с ремешками под коленями – две пары высоких башмаков к рабочей и лётной форме, лёгкие повседневные туфли. Ремни, портупея, две пары перчаток – рабочая и повседневная. Огромный, в коже и меди, бинокль в жёстком кожаном футляре. Чёрная блестящая каска-пикельхауб с латунным имперским орлом на лбу и латунным же чешуйчатым подбородочным ремнём; лётный шлем с длинными кожаными наушниками; роскошные, с медными ободками, очки-консервы. Когда Алекс осознал, что в его гардемаринский чемоданчик не влезет и половины полученного имущества, он осторожно осведомился, не найдётся ли здесь чемодан. И – немедленно получил огромное, стянутое широкими ремнями вместилище из отличной свиной кожи, последний писк военно-походной моды, складная кровать-чемодан. К чемодану прилагался офицерский несессер и – о чудо! – офицерский стек с жёлтой костяной ручкой и плетёным в косичку кожаным темляком. А ещё – мичманские полуэполеты, целых четыре пары: для кителя, лётной куртки, штормового плаща и ещё одна, про запас.

Сказка продолжилась в оружейке. Кроме флотского «рейхсевольвера» с длинным стволом, барабаном на шесть шпилечных патронов с пристёгивающимся к рукоятке изящным прикладом, ему выдали кортик. Нет, не бессмысленный церемониальный кинжальчик, годный лишь как украшение к парадному мундиру. Это был настоящий абордажный тесак, «воздухоплавательская» модель – с расширяющимся к острию клинком, изогнутой под «прусский хват» рукоятью и большим фигурным вырезом в обушке. Когда-то на первом курсе кадет Веденски был свято уверен, что вырез предназначен для захвата чужого клинка во время поединка – и даже не раз пытался испробовать этот приём в фехтовальном зале с учебными затупленными клинками. Но потом он узнал, что истинное назначение выреза совсем другое. Дело в том, что рукопашные схватки в воздухе частенько проходили внутри корпусов воздушных кораблей, в паутине перекрещивающихся проволочных растяжек. «Крюк» на абордажном клинке как раз и предназначался, чтобы зацепиться за проволоку – подтянуться, сохранить равновесие, а то и вовсе съехать по наклонной растяжке, как циркач по тросу под куполом шапито. Он даже пару раз проделал этот трюк – сначала внутри старого корпуса дирижабля, стоящего во дворе Корпуса, а позже – на учебном корвете «Герцогиня Блау», где он проходил лётную практику.

Обер-декк-офицер, заведовавший оружейным складом, сжалился над новичком и вызвал сонного, помятого маата – доставить поклажу «герра офицера» в гостиницу. Алекс не удержался: несмотря на тёплую погоду, надел кожаную, с меховым воротником и торопливо прикрученными погонами, куртку привесил на ремень новенькую, пахнущую кожей и скипидаром, кобуру «рейхсревольвера», накинул на шею прицепленный к рукоятке тёмно-голубой шнур (цвет Воздушных Сил!) и, зажав под мышкой стек, отправился в портовую гостиницу. Он чувствовал себя совершенно удовлетворённым жизнью – и если что и не хватало ему для полного счастья, так это прямо сейчас, возле отеля, встретить Елену. Можно даже вместе с напыщенной дуэньей.

«…эх, Железный Крест не успели вручить…»

Пакетбот, идущий в Туманную Гавань, покачивался возле наплавного пирса. Двое матросов в замызганных робах (гражданские, что с них взять!) неспешно возились со сходнями. Гардемарин поморщился – нет на этих бездельников хорошего боцмана, уж они у него забегали бы! Ну ничего: раз началась война, то матросов торгового флота вскорости заберут по мобилизации. Вот там и понюхают флотской дисциплины. Хотя – «плывунцы», куда им до воздухоплавателей…

Условия на борту старенького колёсного пароходика разменявшего третий десяток, отличались от воздушных лайнеров «Западных линий» не в самую выгодную сторону. Кстати, многие из прежних попутчиков, включая Фламберга, оказались тут же, на пакетботе: не пожелав ждать дополнительного рейса, обещанного «Западными линиями», они предпочли добираться до цели путешествия морем.

Профессора и Елену в сопровождении компаньонки он обнаружил почти сразу. Девушка по случаю предстоящей морской прогулки была в жакете из тонкой бежевой шерсти поверх платья; плечи её украшала лёгкая пелеринка. Она сдержанно-прилично, как и подобает благовоспитанной фройляйн, поздоровалась с попутчиками, и лишь в глазах мелькнули смешливые чёртики. Алекс насупился, сообразив, что они относятся к его нынешней воинственной амуниции.

Поцеловав протянутую ручку в перчатке, Алекс вежливо раскланялся с «дуэньей» и, чуть помявшись, представил Фламберга новому начальству. К его удивлению, у магистра и профессора обнаружились общие знакомые в академических кругах. Они разговорились, а вниманием гардемарина (простите, уже мичмана!) и его очаровательной собеседницы завладел новостной листок-бюллетень, приобретённый на пирсе у разносчика за два пфеннига.