Чужая вера

– Ты права, это не обсуждается… Я пойду с Арлисом, даже если ты будешь категорически против! – резко заговорил я. – Тому есть несколько причин. Начну с меньшего. Во-первых, он спас мне жизнь, и я обязан расплатиться. Не люблю оставаться должником, а этот долг тянется уже сорок лет. Во-вторых, я не знаю, что сейчас происходит, но лучше мы ударим, пока неведомое нечто не набрало силы. В третьих, ты ведь знаешь, почему я не желаю возвращаться в цитадель. Возможно, мне удастся погасить хоть часть вины за содеянное…

Девушка слушала меня с хмурым лицом, однако не перебивала. Впрочем, сейчас я и сам уже не мог остановиться. Я должен был высказаться хоть кому-то…

– И в-четвертых, я просто больше не могу оставаться на месте! Думаешь, я вытворяю все нынешние глупости просто из любви к искусству? Вырезаю нечисть в окрестностях города, с диким хохотом ночами избиваю обнаглевших гастролеров, управляю городом как могу?!! Это ведь не просто прихоть или последствия… последствия моего сож… моей жертвы. Нет, тут другое. Что-то гнетет меня, с самого начала. Я чувствую, что должен что-то сделать, но не знаю что именно, и потому делаю все, до чего руки дотягиваются. Только в твоем присутствии это чувство на время исчезает. Но ты всегда занята. Я понимаю, управлять Цехом непросто, и не сужу… В любом случае, с появлением Арлиса жажда деятельности стала еще сильнее. Теперь мне кажется, если я не сделаю, что должен, то в конце концов сойду с ума!..

Слова у меня вдруг закончились, и я замолчал. Как ни странно, Лиз пока тоже ничего не говорила. Это заставляло меня нервничать. Все-таки я боялся, что мой монолог окажется слишком жестким, что ли…

– Ты уверен, что это не проклятье? – вдруг настолько встревоженно спросила она, что я даже растерялся. – Может, стоит сперва поговорить с кем-то из магов? Вдруг это просто чье-то заклятье?! Тогда достаточно снять его, и тебе не придется никуда идти. А если и не в этом дело, то хороший целитель все равно сумеет разобраться. Я уверена!!! Девушка говорила быстро, горячо. Прежде я никогда не видел ее такой… «Обеспокоенной?!! Мир определенно сходит с ума».

– А еще… еще!.. – в этот момент слова кончились теперь у Лиз и…

У меня чуть челюсть не отпала, когда я увидел. Конечно, для тех, кто ее вообще не знал, она была просто девушкой, аристократкой. Но для большинства всех прочих Элизарра являла собой каменное сердце мощнейшей воровской организации континента. Холодный ум, трезвый расчет – такой ее видели большинство приближенных. Мне казалось, что я знаю ее лучше других. Пусть не намного, но все-таки. Однако после проведенного вместе времени мне даже в голову не могло придти, что моя любимая может плакать. Именно не играть плач для случайных и не слишком зрителей. А рыдать от терзающей душу боли.

А сейчас Лиз именно рыдала. И рыдала, похоже, из-за меня. От чего мне становилось во сто крат больнее. А еще мне было плохо потому, что я никогда не умел успокаивать плачущих женщин. Моей фантазии хватило только на то, чтобы подойти и осторожно обнять ее за плечи. Это оказалась далеко не лучшей идеей.

В тот момент, когда нечеловечески острые ногти супруги прочертили у меня на лице четыре глубоких борозды, я даже немного пожалел, что лишился той надоедливой маски. По крайней мере, сохранил бы физиономию в целости. Впрочем, действительно сожалеть об этом я буду много позже. А пока я был даже немного рад неожиданной боли. Не то чтобы меня прельщал мазохизм, но…

«Если кому-то больно из-за меня, то и мне пусть будет больно», – на мой взгляд, не самый плохой девиз, чтобы хоть как-то приглушить муки совести.

Спустя секунду новые четыре полосы «украсили» и другую половину лица. Видимо, на этом моя любовь посчитала программу минимум выполненной и принялась рыдать у меня на груди еще громче.

– По… почему ты… не сказал? – сквозь слезы шептала она. – Почему?.. Сволочь ты… Не… ненавижу тебя!.. Ненавижу! Ненавижу!!!

– Просто у тебя всегда было много дел, и я не хотел, чтобы ты беспокоилась из-за моих проблем, – тихо в ответ шептал я, прижимая к себе. – Ну, успокойся… А вдруг кто-нибудь из твоих подчиненных зайдет? Представляешь, как ему неудобно будет?! Он же со страха сбежит куда-нибудь в степи, да перекрасится на всякий случай под орка, чтобы точно уже никогда не нашли…

– Дурак, – уже спокойнее произнесла она. – Ненавижу тебя, дурака… Вечно ты надо всем потешаешься. Даже на костре умудрился выжить – над смертью посмеялся. И правда, Хохотун, – вот ты кто!

– Ну, у меня на родине говорят, что смех продлевает жизнь, – едва заметно улыбнулся я. – Возможно, я просто хочу жить вечно…

– Опять смеешься, – устало вздохнула Лиз, с огромным сожалением понимая, что меня уже никак не изменить.

– Разве что самую малость.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – после затянувшегося молчания, наконец, произнесла Элизарра. – Не хочу, чтобы ты опять бросал меня. Как в тот раз…