Чужая земля

– А ты тигрица, – заметил он. – Я всегда это знал, но с появлением малолетнего детеныша это твое качество стало заметнее. Не волнуйся. Со стороны семьи Трофимовых нам больше ничего не грозит. Его жена смирилась с тем, что Мишка – не ее ребенок. И не собирается следить за тем, как растет чужой сын. Как только она вернется из санатория и врач даст добро, они попробуют усыновить другого ребенка.

– Не уверена, что это хорошая идея, – вздохнула я. – Психически нестабильным людям нельзя воспитывать детей. Особенно чужих, которые и так травмированы. Но это не мое дело.

– Да. Твое дело воспитывать Мишку. И мне бы очень хотелось участвовать в этом процессе на правах равного партнера. Лена, пожалуйста, давай попробуем пожить полноценной семьей. Я об этом мечтаю. Об общем доме, в котором есть ты, я и наш ребенок.

– Но ты приглашаешь меня не в наш общий дом, а в свой, – вздохнула я. – На свою территорию.

– Если тебе это важно, то я готов купить другую квартиру, которая станет новой и для тебя, и для меня. Начнем оба с чистого листа, если тебе так будет психологически проще.

Я представила квартиру Виталия, в которой неоднократно бывала и даже оставалась ночевать. Просторную, светлую, отделанную с любовью и вниманием к самым мельчайшим деталям, а оттого особенно комфортную. Он делал ее под себя, но согласен с легкостью отказаться от результатов своего труда и начать заново только для того, чтобы мне было психологически проще. Да, именно в таких ситуациях и проявляется истинное отношение к тебе человека. И подобное отношение стоит ценить.

– Не надо ничего покупать, – вздохнула я и улыбнулась. – Ни к чему такие жертвы. У тебя очень хорошая квартира, Виталий. И Мишке в ней будет хорошо. Я уверена.

Миронов смотрел на меня так, словно не верил собственным ушам.

– То есть ты согласна?

– В целом согласна. Просто не торопи меня со сроками переезда, мне надо привыкнуть к этой мысли.

– Конечно, я не буду тебя торопить. Тем более что мне тоже нужно немного времени, чтобы переоборудовать одну из комнат в детскую. Я давно хотел это сделать, но боялся сглазить.

Он неожиданно воодушевился.

– А знаешь, даже хорошо, что мы не успели начать ремонт в двушке напротив. Я же изначально планировал там тоже одну из комнат под маленького ребенка оформить. А теперь это не нужно, поскольку там будет жить Александра, а ей, как я понимаю, детская пока без надобности.

– Тьфу-тьфу, – искренне поплевала через левое плечо я. – Я была матерью-студенткой, для нее повторения этого опыта не хочу. Она второй курс заканчивает, пусть доучится, а уже потом думает о детях. Да она про них и не думает.

– Вот и хорошо. Отремонтируем квартиру под стиль современной девушки.

– Виталий, только я пока не намерена отказываться от этой квартиры, – сказала я твердо.

– А никто тебя и не заставляет. Я же понимаю, что тебе надо привыкнуть к моим хоромам и убедиться, что ты сможешь со мной ужиться. Лена, со своей стороны я обещаю, что сделаю все, что от меня зависит. Конкретных сроков я тебе ставить не буду. Когда будешь готова вместе с Мишкой перебраться ко мне, скажешь. Я организую переезд.

Он встал из-за стола, собираясь уйти. Я тоже встала, подошла к Виталию, положила руки ему на грудь. За все это время, которое Миронов на правах Мишкиного отца появлялся в моей квартире и жизни, мы ни разу не были близки. Будучи не в силах простить его за то, что он сделал, я старалась не видеть в нем мужчину, боясь, что если дам слабину, то он снова обязательно причинит мне боль.

Но только что я согласилась переехать к нему и жить вместе. Не соседями же мы будем. Виталий же сам сказал, что хочет, чтобы мы стали семьей. И надо признать очевидное, я тоже хотела именно этого, потому что любила этого мужчину.

Мое тело, почти за год изрядно его забывшее, откликнулось, с готовностью вспоминая все сладкие моменты. Я первая поцеловала его, и он прижал меня к себе с жадностью изголодавшегося и истосковавшегося по ласке человека. Откуда-то в голову пришла дурацкая мысль, а были ли у него на протяжении этого года другие женщины, но я отогнала ее поскорее.

– На Южном полюсе с женским обществом было не очень, но мне приятно, что ты ревнуешь, – шепнул он.

Да, этот мужчина с самого начала читал меня словно открытую книгу. Это была последняя разумная мысль перед тем, как все потонуло в пламени, вспыхнувшем после небольшого взрыва, в котором мы оба сначала сгорели, а потом возродились. Находясь внутри этого пламени, я смутно осознавала, что мы все-таки нашли в себе силы добраться до моей комнаты, поскольку понимали, что вот-вот может вернуться Сашка, и открывшаяся ее взгляду картина на кухне вряд ли порадует мою дочку.

Спящего сладким сном Мишку мы разбудить не боялись, а потому и не разбудили. И этой ночью в моей спальне нас было трое. Виталий, я и Мишка. Семья.

* * *