Чужаки

Тяжело шагая по береговой тропинке, Петчер прислушивался к рокочущему заводу. Всюду, куда хватал глаз, его окружала голая, выжженная ядовитыми газами, земля. Обнаженные, изрезанные потоками воды горы, серая, покрытая толстым слоем копоти, набережная и мертвый пруд. Но не это заботило Петчера. Он думал лишь о предстоящих убытках.

«Проклятье, — шептал Петчер, прислушиваясь к умолкающему рокоту завода, трясясь от охватывающей его ярости. — Они думают, что я уступлю им то, что принадлежит мне. Они еще не понимают, с кем имеют дело. Но ни-; чего, я еще не раз заставлю их каяться. Вы еще узнаете, что значит настоящие люди, которых вы гоните. Пройдет совсем немного времени, и вы будете просить, на колени встанете…»- мстительно думал он.

А утром к Петчеру прибежал запыхавшийся Рихтер. С трудом сдерживая озноб, он, заикаясь и путаясь, доложил, что почти все рабочие, от кого зависит демонтаж машин и оборудования, не вышли на работу.

— Почему! Почему!!! — сжимая кулаки, закричал Петчер. — Да понимаете ли вы… Вы, господин управляющий, что это… это… провал наших планов. Что я вынужден наказать в первую очередь вас, как пособника, как… как… — не найдя подходящего выражения, Петчер разразился ругательством.

— Я уверен, господин Петчер, — стремясь казаться спокойным, сказал Рихтер, — что мы имеем дело с простой случайностью или обыкновенным недоразумением. Я послал за ними людей. Через час все будут на своих местах.

— Вы так думаете? — сбавляя тон, но не скрывая недоверия к словам Рихтера, переспросил Петчер. — Боюсь, как бы эта простая случайность не имела большевистского запаха.

Рихтер испуганно посмотрел на Петчера, решив, что упоминание о большевистском запахе англичанин относит лично к нему. Перед глазами взволнованного управляющего проплыла зловещая фигура полковника Темплера, и он почувствовал, что не может выговорить ни слова.

— Скажите, когда вы сможете доложить об этом сборе? — стараясь показать Рихтеру, что он поверил в его предложение, спросил Петчер.

— Самое большее через два часа, — волнуясь, ответил Рихтер.

— Хорошо, — согласился Петчер, — я верю, что вы сделаете все, что будет нужно, и большевикам ничего не достанется. Торопитесь, у нас очень мало времени. Действуйте решительно. Если потребуется сила, смело применяйте ее. Я сегодня же еду в Кыштым. Можете рассчитывать на самую решительную поддержку Кыштыма.

Обрадованный Рихтер низко поклонился и заверил хозяина:

— Я уйду из Карабаша не раньше, чем оставлю здесь вместо завода труп без сердца, без мышц и без крови.

Петчер протянул руку.

— Иначе я о вас и не думал. И мне очень хочется сказать на прощанье, что ваш труд, господин Рихтер, будет вознагражден. Мой дядя узнает все, что нужно знать о преданном исполнителе. А это что-то значит.

Пожимая протянутую руку, Рихтер горячо воскликнул:

— Мы заставим большевиков вернуть нам завод. За ставим. Да, да! Так и скажите господину Уркварту: обязательно заставим.

Глава сорок третья

В притихшем Карабаше снова начался разгул белогвардейцев.

— Где муж! — врываясь в дома карабашцев, кричали колчаковцы, разыскивая не вышедших на работу.

— А для чего он вам? — хмурясь, спрашивали жены и матери рабочих.

— Как для чего? Работу бросил, а ей для чего. Смотри, дура, ты у нас поговоришь… — грозили колчаковцы.

— Ну, в отношении дуры, это еще как сказать, — спокойно отвечали женщины, — к Рихтеру, к вашему, ума занимать не пойдем. Свой-то ум какой ни есть, а все лучше, чем чужой.

— Тетка! — орали колчаковцы. — Ты что, по зубам захотела? Забыла, с кем разговариваешь?

— Да что вы пристали ко мне как банный лист, — огрызалась хозяйка. — Вам муж нужен, ну с ним и разговаривайте.

— Вот так бы сразу и сказала, чучело гороховое, чем зубы скалить, зови-ка его сюда.

— Да его дома нет.

— Как нет? Куда девался?

— Сено косить ушел. Вчера с работы уволили, вот он и собрался… Дров тоже надо запасти на зиму.

— Кто его уволил, что ты мелешь? Али спятила?

— Ничего не спятила, — невозмутимо отвечала хозяйка, — сказали, что завод работать больше не будет.

От ярости колчаковцы бросались ломать домашнюю утварь, били стекла. На шум прибегали соседи, хватались за колья и нередко битые колчаковцы с трудом уносили ноги.

На следующий день колчаковцы бросились на покосы и лесорубочные делянки. Рабочие спокойно выслушали приказ Рихтера, немного поупирались, но под конец сказали, что завтра придут. Сказали и не пришли. А те, кто еще приходил на работу, тоже заявили, что не могут остаться без дров и сена, да и одним невозможно выполнить приказ. Завод и шахты совсем опустели. Колчаковцы получили распоряжение Кучеренко пригонять рабочих силой. А пока рабочие не будут согнаны, решили использовать военнопленных, до этого работавших на рубке дров. Но большинство военнопленных вдруг заболели животами. Охая, они валялись на нарах. Взбешенный Рихтер послал в казарму доктора. Он был уверен, что это саботаж.