Чужаки

Соблюдая осторожность, собравшиеся долго не приступали к совещанию. Только после того как был выпит целый самовар чаю, Маркин заговорил о трудностях, вставших перед большевиками в связи с арестом Ершова и последней провокацией англичан. Рассказывая об этом, Маркин ожесточенно мял попавшую ему в руки фуражку Шапочкина.

— Как волки, на нас бросаются, — говорил он, поглядывая на сильно похудевшего Еремея. — Только за несколько дней двоих в тюрьму упрятали, а больше десятка убили. Обнаглели. Никакого житья рабочим нет. — Он вздохнул И опять взял фуражку. — Вчера, говорят, Плаксин при всех опять рассказывал, как управляющий обвинял Валентина в смерти Мустафы и Геверса. Я, говорит, им этого все равно не прощу. — Данила положил на лавку совсем измятую фуражку, мрачно посмотрел на присутствующих и добавил: — Крутит, подлюга, вину с себя стряхивает, на вас все свалить хочет. Из одной беды не успели выкарабкаться, другую готовит…

— А что ж ему еще делать, если он решил сжить нас со света? — отставляя в сторону пустой стакан, ответил Валентин. — Одно не удалось — за другое хватается. Так он будет делать до тех пор, пока мы ему хребет не сломаем.

Валентин поднялся с места; поправил поседевшие волосы, шагнул на середину избы.

— На ошибках нас ловит. Каждую недоглядку использует. А у нас их очень много, ошибок-то этих. Вот и в шахте тоже проротозейничали. Сами ведь дали возможность паразитам поймать нас в ловушку. До сегодняшнего дня мы даже и не знали, кто нас там прихлопнул. На Барклея, друга нашего, грешили. Не полагается так большевикам, а вот допустили… Я больше всех виноват.

— Да ты что? Святой дух, что ли? — перебил Валентина Еремей. — Как ты мог знать, какие дела этот подлец неделю назад по ночам в шахте творил?

— Ну, все-таки… — смущенно настаивал на своем Валентин.

— Не на девичник приехали, — загорячился Еремей. — Нечего краснеть, как красным девицам. Я прямо говорю, не будь тебя, все бы пропали. Вот ведь как хитро было подстроено, и сатане невдомек. А мы благодаря тебе вырвались. Что правду скрывать?

Нестер тяжело поднялся из-за стола.

— Товарищ Гандарин прав. Мы не можем принять на себя ответственность за злодеяние хозяев завода. Правда, нужно стремиться разгадывать замыслы этих подлецов. Но не все еще пока в наших силах. Они должны отвечать за это убийство. А вам, товарищам Шапочкину, Еремею и Михаилу, мы выражаем искреннюю благодарность за выдержку, за то, что в тяжелую минуту не растерялись и стойко провели борьбу за спасение товарищей.

Нестер встал и крепко пожал товарищам руки.

— Англичане пытались сразу больше половины нашей организации прихлопнуть. Не вышло у них. Сорвалось.

Здесь немалая заслуга ваша-скрывать ее от рабочих не следует. Это пример выдержки и умения находить выход из самого тяжелого положения.

К столу подошел куривший у двери Коваленко. Он выбросил папиросу и, подтянувшись, заговорил медленно, угрюмо:

— Очень плохо, что рабочие до сих пор не знают настоящей причины гибели своих товарищей. По заводу носятся всевозможные слухи; каждый говорит, что вздумается. Одни во всем обвиняют англичан, другие — Папахина, третьи-запальщика Барклея. А некоторые даже говорят, что виновников вообще найти не удастся. Особенно подпевалы Петчера стараются. Вчера в клуб ни с того ни с сего пожаловал становой пристав Ручкин. «Следствие, говорит, еще не закончено, и я не имею права оглашать результатов, но все клонится к одному: виноваты рабочие, а больше всех их друг, прохвост Барклей. Взрыв? Это, говорит, его рук дело».

— Врет! Врет он, пристав этот, — неожиданно встрепенулся Алеша. — Я ему сам рассказывал, как мы с Жуликом все сделали. Как ему не стыдно врать!

— Ты, Лексей, нам лучше расскажи, — попросил Еремей. — Всем рассказал, даже приставу, а мы все еще слухами пользуемся.

Алеша встал со скамейки, посмотрел на отца. Тот одобрительно кивнул головой. О том, что ему придется рассказать, как они подготовили и произвели с Жульбертоном взрыв, его предупредили еще вчера. Алеше казалось, что он без труда сможет рассказать все по порядку. Но сейчас из головы почему-то все вылетело, и он даже не знал, с чего начать.

«Как же это было?» — с досадой думал Алеша, все ниже и ниже склоняя голову.

— Говори, Лексей. Чего испугался? — подбадривал мальчика Еремей. — Вон сколько людей ухлопали, не боялись, а здесь чего бояться? Свои.

Это замечание задело Алешу за живое; передергивая худенькими плечами, он начал всхлипывать.

— Ты чего? — прикрикнул Михаил. — Не маленький хныкать! Раньше нужно было думать, что делаешь.

— Я не виноват, — стал оправдываться Алеша. — Это чужак меня обманул. Я догадался после, да было поздно.

— Знамо, не виноват. А мы разве тебя виним? — согласился Еремей. — Эти злодеи не таких, как ты, обманывают. Весь мир надувают, а тебя што? Это им раз плюнуть. Да ты погоди, не об этом разговор сейчас. Ты лучше расскажи нам, как все вышло?

Мальчик придвинулся к столу, посмотрел на Нестера. Тот сказал мягко:

— Ну что, Алексей? Ждем мы. Рассказывай давай, как у вас там эта каша заварилась.