Чуждость

– Он полукровка, – тихо пояснил полицейский, держащий неприязненно глядящего на неё и тяжело дышащего пса, – но это все же больше собака, чем волк, и он отлично выдрессирован. Вернее, мне казалось, что выдрессирован. Вы первая на кого он бросился без команды, – и нервно повел плечами: – Похоже, теперь придется его усыпить, раз такое случилось.

– Он не виноват, – Мила качнула головой. – Я сама на него набросилась, подумала: волк, и решила не ждать нападения. Так что он тут не причем.

– Ну да, в таком тумане его и впрямь за волка легко принять, – согласно кивнул тот, сокрушенно добавив: – Да тут еще кольцо на ошейнике сломалось, и он с поводка сорвался. Все одно к одному.

– Так ты ранена? И что это у тебя с ногой? – руки Брюса, обнимающие ее, скользнули ниже, и он, почувствовав на пальцах окровавленную ткань, тут же тихо выругался: – Черт! Похоже, он все же зацепил тебя. Весь бок в крови и нога тоже. Да что же за напасть такая! Очень больно, малышка?

Боль и жалость к себе затопили Милу и, не выдержав нахлынувших чувств, она, судорожно всхлипнув, уткнулась в плечо Брюса.

– Лу, девочка моя, – он прижал её к себе и крепко обнял. – Потерпи! Все будет хорошо! Я сейчас постараюсь помочь. Все будет хорошо!

Ласковый тон Брюса окончательно пробил её защиту, и она безудержно разрыдалась, давая выход накопившимся эмоциям.

– Тихо, тихо… Ну что ты, малышка? Не плачь, не надо. Мы нашли тебя, теперь все будет хорошо. Тут уже не особо далеко до станции, я отнесу тебя, а оттуда на машине до ближайшей больницы вообще рукой подать… там тебе обязательно помогут, и все будет хорошо, не плач…

В больнице, куда Милу привез Брюс, ей обработали раны и, сделав рентген, заковали ногу в гипс выше колена.

За все процедуры Брюс расплатился наличными. После чего, еще раз выслушав рекомендации врачей, что его жене, как он представил ее, теперь ближайшие несколько месяцев ни в коем случае, если она хочет сохранить ногу, нельзя её нагружать и передвигаться не иначе как на костылях, уверил их, что обязательно проследит за всем этим и именно такой режим обеспечит, подхватил её на руки и вынес на улицу.

У подъезда больницы их уже ждал полицейский автомобиль, и молодой капрал, услужливо распахнув дверку, помог усадить её на заднее сиденье.

– Давай за руль, Тони, – бросил ему через плечо Брюс, садясь рядом с ней и осторожно обняв за плечи, добавил: – Только не гони, моя жена плохо переносит езду на машине.

– Лучше пусть быстрее едет, скорость для меня безразлична в отличие от времени в пути, -тихо проронила Мила, заранее сжавшись и прижав руки к вискам.

– Значит так, вводная меняется: врубай сирену и давай с максимальной скоростью, – Брюс заботливо прижал её ближе к себе.

– Куда едем, господин полковник? – капрал, сев за руль, повернул ключ зажигания.

– Ко мне домой, – Брюс назвал адрес.

– Понял, – кивнул тот и, выехав со двора больницы, включил сирену с проблесковыми маячками, после чего выжал до отказа педаль газа, и машина рванулась вперед по трассе, разрывая утреннюю тишину громким и требовательным воем.

***

Оказавшись дома, Брюс отпустил капрала, а сам отнес жену в гостевую комнату на первом этаже и бережно опустил на кровать.

– Думаю, тебе будет удобнее здесь, чем в спальне. Здесь и стол есть и отдельная ванная комната с туалетом, и обустроить можно все так, чтобы ты лишний раз ногу не нагружала. И угораздило ведь тебя, – он неодобрительно покачал головой. – Ты хоть сейчас-то понимаешь, что из-за своего глупого упрямства чуть было ноги не лишилась? Ты вообще хоть изредка соображаешь, что творишь, или как?

– Ты какого ответа ждешь от меня? – губы Милы саркастично дрогнули.

– Намекаешь, что несмотря ни на что осталась при своем мнении?

Мила не стала отвечать. Честный ответ однозначно привел бы к очередному витку выяснений отношений, а у неё уже не было сил ни спорить, ни пытаться хоть что-то объяснить.

– Понятно… – Брюс тяжело вздохнул и, сев рядом с ней на кровать, осторожно погладил по волосам. – Ты на редкость упряма, Лу… Хотя ты всегда такой была. Правильно мать сказала: скорее лоб расшибешь, чем пойдешь на попятную… Ну ладно, я знал кого в жены беру, и характер твой упрямый знал. Будем считать: во всем виноват я. Я вновь повел себя как-то не так, и именно из-за меня ты попала в эту неприятность. По любому – дело прошлое. Но сейчас надо определиться, что делать дальше, чтобы с наименьшими потерями выбраться из всего этого и чтобы ты не потеряла возможность в дальнейшем полноценно ходить. Ты ведь не хочешь остаться хромой или вообще без ноги? С этим ты согласна?

– Я была уверена, что ты сейчас вновь на силу напирать начнешь, а ты стал апеллировать к логике, и даже не чужд самокритики, – она скосила на него удивленный взгляд. – Что ж, у меня не то положение, чтобы не попытаться достичь хоть какого-то компромисса. Говори, какие есть предложения и что ждешь от меня.