Чужестранка

Я очень долго избегала смотреть ему в глаза, однако теперь подняла взгляд и увидела, что он тоже смотрит на меня. Лицо у него было белое как полотно и ничего не выражало; он выглядел в точности так же, как в то время, когда я перевязывала его плечо. Я попыталась улыбнуться, но уголки губ предательски дрогнули. Джейми крепче сжал мою ладонь. Мне показалось, что мы оба хотим поддержать друг друга: отведи глаза – и хлопнешься на пол. Как ни странно, в этом я находила утешение. Как бы там ни было, нас двое.

– Я беру тебя, Клэр, в жены…

Голос у Джейми не дрожал, но рука – да. Я сжала пальцы крепче, они теперь тесно сплелись с пальцами Джейми.

– …любить, почитать и защищать… в радости и в горе…

Слова словно доносились как будто издалека. Кровь отлила от головы. Плотный корсаж был дьявольски тесным, и, хотя мне было холодно, пот ручьями бежал по телу под тяжелым шелком платья. Я надеялась, что не упаду в обморок.

Высоко на стене, сбоку от алтаря, находилось небольшое витражное окно с изображением Иоанна Крестителя в медвежьей шкуре. Зеленые и голубые отсветы падали на рукав моего платья, заставив меня вспомнить о буфетной в гостинице, и я вдруг ощутила сильную жажду.

Настала моя очередь. Ощущая разочарование в себе, я заговорила, заикаясь:

– Я б-беру т-тебя, Джеймс…

Я выпрямила спину. Джейми справился со своей частью с мужеством, я должна постараться сделать это не хуже.

– Беречь и любить, с этого дня и… – голос мой окреп, – пока смерть не разлучит нас.

Слова прозвучали как-то бесповоротно в полупустой церкви. Настала полная тишина, никто не шевелился. Потом священник попросил дать ему кольца.

Возникла какая-то заминка; мне бросилось в глаза озабоченное выражение на лице Мурты. Я едва успела осознать, что о кольцах забыли, когда Джейми вдруг отпустил мою руку и снял кольцо со своего пальца.

На левой руке я все еще носила кольцо Фрэнка. Пальцы правой казались в голубоватой тени витража холодными, бледными и застывшими. Большой металлический обруч скользнул по безымянному пальцу. Кольцо было мне велико и легко могло соскочить, если бы Джейми не сложил мои пальцы, а потом обхватил ладонью мой кулак.

После короткого речитатива священника Джейми наклонился поцеловать меня. Было ясно, что в соответствии с обрядом он собирается только слегка коснуться моих губ, но его губы оказались мягкими и теплыми, и я невольно подалась вперед. Я смутно различала шум, шотландские восторженные крики и восклицания, но на самом деле не замечала ничего, кроме обволакивающего тепла. Убежище.

Мы оторвались друг от друга, оба ощущая себя чуть увереннее, однако улыбки у нас были нервные. Я увидела, как Дугал извлек кинжал Джейми из ножен, но не поняла зачем. Все еще глядя на меня, Джейми вытянул правую руку ладонью вверх. Кинжалом Дугал быстро полоснул по запястью, и в открывшемся разрезе появилась кровь. Не успела я опомниться, как мою руку тоже потянули вперед, и я ощутила обжигающее скольжение лезвия. Дугал стремительно прижал мое запястье к запястью Джейми и связал наши руки полосой белой ткани.

Должно быть, я пошатнулась, потому что Джейми подхватил меня под локоть свободной левой рукой.

– Держись, милая, – проговорил он мягко. – Осталось совсем немного. Повторяй за мной.

Говорить пришлось по-гэльски, но всего пару фраз.

Для меня они ничего не значили, но я послушно повторяла их за Джейми, запинаясь на кратких гласных. После этого повязку сняли, порезы обмыли, и мы стали мужем и женой.

На обратном пути все чувствовали себя расслабленно и пребывали в хорошем настроении. Это был радостный, хотя и малочисленный свадебный кортеж, состоявший только из мужчин, если не считать новобрачной.

Мы прошли примерно половину пути, когда отсутствие еды, алкоголь и общее напряжение сделали свое дело. Я очнулась на влажных листьях, голова лежала на коленях у моего новоиспеченного мужа. Он убрал мокрый платок, которым обтирал мне лицо.

– Неужели я так плох?

Он задал этот вопрос с улыбкой, но в глазах мелькнула неуверенность, тронувшая меня. Я улыбнулась.

– Дело не в тебе, – разуверила я его. – Просто… Я ведь ничего не ела со вчерашнего завтрака и, боюсь, слишком много выпила.

У Джейми дрогнули губы.

– Да, я слышал. Ну, это можно поправить. Я уже говорил, что мне особо нечего предложить девушке, но уж накормить тебя я всегда смогу.

Он улыбнулся и робким движением убрал с моего лба выбившуюся прядь.

Я попробовала сесть и поморщилась от легкого жжения в запястье, когда оперлась на него. Я совершенно забыла о завершающем обряде церемонии. Видимо, из-за падения края пореза разошлись. Я взяла у Джейми платок и кое-как перевязала руку.

– Я подумал, что ты из-за этого потеряла сознание, – сказал Джейми, наблюдая за мной. – Я должен был тебя предупредить, но мне не приходило в голову, что ты можешь об этом не знать, пока не увидел твое лицо в церкви.

– А что это такое? – спросила я.