Чужестранка

После короткого периода бурной деятельности – я при этом стояла недвижимо, словно портновский манекен, а все остальные метались по комнате, оглаживая ткань, передавая друг другу вещи, спотыкаясь и критикуя результаты, – все было готово, включая цветы в волосах, которые украсили белыми астрами и желтыми розами. Сердце у названного манекена при этом бешено колотилось под кружевным тесным корсажем. Платье подогнали не очень профессионально, а еще оно сохраняло достаточно сильный запах предыдущей владелицы, однако шелк был тяжелый и дивно шуршал вокруг моих ног от соприкосновения со складками и оборками нижних юбок. Я чувствовала себя королевой – и не такой уж дурнушкой.

– Вы не заставите меня сделать это, так и знайте! – угрожающе прошипела я в спину Мурте, спускаясь следом за ним по лестнице.

Но мы оба отлично знали, что мои слова – просто блеф. Если у меня когда и были возможность и сила духа противостоять Дугалу и попытать удачи с англичанами, то они улетучилась вместе с парами виски.

Дугал, Нед и все остальные сидели в буфетной возле лестницы, выпивая и обмениваясь любезностями с местными жителями, которым, как видно, во второй половине дня было нечего делать, кроме как болтаться здесь.

Дугал увидел меня, когда я медленно спускалась по лестнице, и внезапно замолчал. Вслед за ним умолкли и остальные, и я очутилась перед ними, окруженная весьма лестным облаком почтительного восхищения. Глубоко посаженные глаза Дугала не спеша оглядели меня с головы до ног, и он кивнул с явным одобрением.

Как бы там ни было, но уже немало времени прошло с тех пор, как мужчина смотрел на меня подобным образом, и я как можно грациознее кивнула в ответ.

После недолгого молчания собравшиеся в буфетной разразились комплиментами, и даже Мурта позволил себе еле заметную улыбку, удовлетворившись результатами своих усилий.

«И кто тебя назначил законодателем мод?» – сердито подумала я, но в глубине души признала, что именно его нужно благодарить за то, что я венчаюсь не в серой сарже.

Венчаюсь. Господи! Портвейн и кремовые кружева временно вернули мне приподнятое настроение, и я позабыла о значительности момента. Теперь же я отчаянно ухватилась за перила у основания лестницы, пораженная свежим осознанием, как ударом в живот.

Окинув собравшихся взглядом, я заметила, что на месте не все. Жениха моего тут не было. Приободренная мыслью о том, что ему, возможно, удалось удрать через окно и теперь он уже далеко, я приняла очередную порцию вина из рук хозяина постоялого двора, прежде чем последовать за Дугалом на улицу.

Нед и Руперт пошли за лошадьми. Мурта куда-то исчез, должно быть, отправился на поиски Джейми.

Дугал поддерживал меня одной рукой – под предлогом того, что я могу оступиться в своих длинных и узких шелковых туфлях, но на самом деле чтобы не дать мне сбежать в последнюю минуту.

Стоял теплый денек по шотландским меркам, то есть туман был не настолько густым, чтобы превратиться в мелкий дождь. Внезапно дверь гостиницы распахнулась – и явилось солнце в образе Джеймса. Если я выглядела очаровательной невестой, то жених выглядел просто невероятно. Я замерла с открытым ртом.

Шотландский горец при всех регалиях в любых обстоятельствах являет собой впечатляющее зрелище – всякий шотландский горец, даже старый, некрасивый или мрачный. А при виде стройного, отнюдь не безобразного молодого шотландского горца попросту перехватывает дыхание.

Густые золотисто-рыжие волосы были приглажены и падали волной на воротник тонкой батистовой сорочки со складками спереди, широкими рукавами и кружевными манжетами, которые повторяли каскад накрахмаленного жабо, заколотого рубиновой булавкой.

Тартан у Джейми был алым с черными полосками и выделялся на фоне тартанов клана Маккензи, выдержанных в более спокойных оттенках зеленого с белым. Пламенеющая шерсть пледа, скрепленного круглой серебряной брошью, складками ниспадала с правого плеча; на талии он был перехвачен поясом с серебряной отделкой, и спускался мимо икр, обтянутых шерстяными чулками, немного не доходя до кожаных башмаков с серебряными пряжками. Меч, кинжал и спорран из барсучьего меха дополняли ансамбль.

Ростом больше шести футов, с широкими плечами, красивый, он сейчас ничуть не походил на неряшливо одетого конюха, каким я привыкла его видеть, – и он это знал. Стукнув каблуками, он поклонился мне с безупречным изяществом и проговорил:

– К вашим услугам, мадам. – Но в глазах у него искрилось озорство.

– О, – слабым голосом отозвалась я.

Мне до сих пор не приходилось видеть, чтобы не слишком разговорчивый Дугал вообще потерял дар речи. Его густые брови взлетели вверх, он на свой лад не меньше моего был потрясен появлением Джейми.

– Ты что, спятил? – выговорил он наконец. – Что, если тебя кто-нибудь увидит?

Джейми насмешливо изогнул одну бровь.

– Дядя, ведь нынче день моей свадьбы! Вы же не хотите, чтобы я осрамил невесту, верно? Кроме того, – добавил он с недобрым огоньком в глазах, – вряд ли брак признают законным, если я женюсь под чужим именем. А ведь вы хотите, чтобы он был законным?

Дугал с трудом овладел собой.