Чужие отражения чужих тел(СИ)

- Я властелин всех Вселенных! - с пафосом сказал Руслан и произнёс формулу-заклинание. Кеерземин, неожиданно для себя, тут же оказался в каменном яйце. Руслан вспомнил Аирземию, и его похотливые глаза хищно засверкали, а лицо странно вытянулось, превращаясь в пасть, из которой непроизвольно потекла слюна. Проходя мимо яйца Кеерземина, Руслан с удовольствием напомнил:

- Иду топтать твою курицу.

- Не смей! - закричал Кеерземин, а Руслан поддал ногой яйцо, в котором сидел хозяин дома. Яйцо, срезав по пути пару деревьев, приземлилось в Первичном океане, а Руслан громко захохотал и крикнул:

- Аирземия, приготовься, я буду тебя драть!

Когда он вошёл в спальню, Аирземия, как загнанный зверь, смотрела на него жалобным взглядом, просящим пощады, но Руслан был непреклонным. Он бросил её на постель, а потом одним движением содрал с неё хитон. Аирземия закричала, когда он всадил в неё свою восставшую плоть, но не от боли, которой она не чувствовала, а от унижения. Руслан широкими взмахами глубоко загонял свое стремительно набухшее дидло, мстительно мял её груди и бил по щекам, чтобы ещё больше унизить. Аирземия не чувствовала, что он с ней делал дальше, так как отключила своё сознание. Оскверняя её внутренности своим семенем, Руслан зарычал, как зверь, а потом захохотал, надеясь, что Кеерземин на дне океана его услышит. Закончив экзекуцию, он запаковал Аирземию в яйцо и забросил его далеко в океан.

- Иди к своему петуху! - презрительно бросил Руслан, а потом полетел в сторону дома Сатземина. Если смотреть сверху на остров Благоденствия, который по контуру похожий на крокодила, то дом Сатземина находился возле левой лапы пресмыкающегося. Руслан перелетел поперек туловища крокодила и приземлился возле дома, крепко сложенного, но не отличающегося красотой. В доме, насколько знал Руслан, оставалась только Овземия, жена Сатземина. Он нашёл её спальне, лежащей на кровати. Она игралась со своей Вселенной и уставилась на Руслана, удивляясь визиту незнакомого мужчины. Симпоты, выпущенные Овземией, упёрлись в крепкую стенку, а незнакомец без слов схватился за перстень с Вселёнными и бесцеремонно стащил его с пальца Овземии.

- А теперь раздвигай ноги, - произнёс Руслан, ожидая криков и мольбы о пощаде

- Это можно сделать по любви, - удивила его Овземия, а Руслан с кривой усмешкой сказал: - Я никого не люблю.

- Тогда позволь мне любить тебя, - произнесла Овземия, привстав с кровати, и возбуждённо лизнула его лицо, исходя слюной.

- А как же твой Сатземин? - с издёвкой спросил Руслан.

- Мне он давно не нравится, - сказала Овземия, целуя его и добавила: - Мне он давно не нравится... с тех пор, как изменил мне с Аирземией.

- Я изменяю всем постоянно, - сообщил Руслан.

- Тебе - можно, - сказала Овземия, превращаясь в в неистовую самку. Она, играючи, куснула его за подбородок, с вожделением втягивая ноздрями запах его пота, и сама направила его орган в себя, задрожав от удовольствия всем телом. Неистовство, в которое они погрузились, превратило дом Сатземина в щепки, а любовники, скатившись к берегу, избороздили пляж глубокими канавами от задницы Овземии.

После изнурительной сексуальной игры Руслан завалился на семейное ложе Сатземина, уставив открытые глаза в беззвёздное небо над головой, так как крышу они разнесли во время безумного секса. Овземия примостилась рядом с ним, карауля, чтобы его сон никто не нарушил. На остров Благоденствия опустилась ночь и Овземия, сама того не замечая, тоже уснула, спрятав свою голову в подмышках Руслана. Словно догадываясь о присутствии чужих в доме, ни одна птичка не посмела чирикнуть, и только океанские волны ритмично накатывали на берег, успокаивая сонной мелодией. Лёгкий ветерок, устремляясь в океан, едва колыхал листья деревьев, распространяя вокруг тихий приглушённый шелест, словно предупреждая неспокойных птиц: "Не ш-ш-ш-ш-ш-у-у-у-ми-и-и ..."