Чужие отражения чужих тел

— Неси воды, — крикнул Суворов и сержант, охая и держась за бока, понёсся к колодцу, набрать студёной воды барину для обливания. Даже не сделав привычную пробежку, Суворов надел парадные ордена и весь в орденских лентах вышел на Куликово поле для рекогносцировки. Лагерь Тьмы дрыхнул, даже не выставив часовых, и это одно вызвало у Суворова спазм неприятия, отчего он ускорил шаг и вышел к передней линии. Враг тоже спал, но вдоль переднего края войск горели яркими точками факелы. Взглянув на светящийся ночью мирный Киев за Днепром, Суворов резко обернулся и отправился в свою палатку думать о предстоящем сражении.

***

Жанна д'Арк не спала, а молилась Лучезарному и просила сберечь её войска. За правое дело не грех отдать Богу душу, что она и подтвердила своей земной жизнью. Разведка, вернувшаяся под раннее утро, доложила, что против неё стоят войска генералиссимуса Сталина. Она не знала, кто такой Сталин, но расспрашивало не о нём, а о его войске, вникая в каждую мелочь. Её полковник, Джузеппе Гарибальди, лично ходивший в разведку, говорил Жанне: — Скверное войско, сплошные пьяницы и разбойники, окопались в окопах и водку жрут. Чтобы держать их в узде, сзади поставили пулемёты, иначе назад побегут.

Жанна не знала, что такое «пулемёты», а душой чувствовала, что к победе приведет только крепкая вера в неё. Выслушав доклад Гарибальди, она спросила: — Не переоценивай своей силы. Враг по-прежнему силён.

— Я знаю, каким оружием его одолеть, — уверенным голосом произнёс Гарибальди и ухмыльнулся: — Я верю в тебя и себя!

Жанна двинулась вдоль своих войск, улыбаясь каждому и благословляя на победу Света. Напротив войск полковника Хутина держал фронт Спартак, ударный кулак которого составляли его бывшие соратники, гладиаторы, и украинские добровольцы, погибшие во время украинско-многороссийской войны. Спартак точил свой блестящий меч, а когда к нему подошла Жанна, широко улыбнулся и произнёс: — Ты не бойся, я тебя в обиду никому не дам!

Жанна перекрестила его и произнесла:

— Веруй в Лучезарного и Свет будет с нами!

— Верую! — сказал Спартак, становясь перед Жанной на колени и целуя край его камзола.

— Веруем! — вразнобой прокричали его гладиаторы, а украинские добровольцы осеняли себя крестом.

Напротив Суворова стоял Архимед, который сидел за полевым столом и что-то чертил.

— Что ты рисуешь? — спросила Жанна. Архимед удивлённо поднял голову и добродушно ответил:

— Я вычисляю квадратуру круга.

— Разве тебе не следует подготовиться к сегодняшней битве? — спросила Жанна, на что Архимед ответил: — Ах, ты о войне!? Не беспокойся, Суворова мы одолеем.

— Он лучший полководец всех времён, жаль, что на стороне Тьмы, — сказала Жанна, с сомнением поглядывая на увлечённого задачей Архимеда.

— Ты веришь в Бога? — спросил Архимед, а когда Жанна кивнула, сказал: — Точно также я верю в то, что одолею Суворова.

Напротив войск Гитлера, Наполеона и Муссолини расположились отряды Нельсона Мандела. Высокий седовласый африканец положил руку на плечо Жанне и сказал: — Ты ближе к Лучезарному, поэтому, прошу, помолись за меня, а за остальное не беспокойся, я знаю, как приручить диких зверей.

— Диких зверей приручить нельзя, — сказала Жанна и Мандела с улыбкой ответил: — Вот видишь, и ты это знаешь!

Из-за Днепра прибывали последние резервные полки, которые, перед тем, как переплыть Днепр, торопливо заходили по колена в речку Почайную, пили святую воду, осеняя себя тройным крестом. Над горизонтом выглянул яркий краешек солнца и трава на поле зашелестела от поднявшегося лёгкого ветерка. Окинув взглядом свои полки, Жанна, собравшись, сказала Манделе:

— Пора!

Она быстрым шагом покинула его позиции, чтобы возвратиться на небольшое возвышение, где был её лагерь и развивался её флаг из белой ткани, усыпанный лилиями.

***

Куликово поле[46] широкое, но не вместить ему всех воинов Света и тёмные ряды сторонников Тьмы. Глубокая полоса разделяет не только души, но и прошедшую жизнь, и взгляд на будущее. Высоко в небе над воинами Света сидит на Престолах Лучезарный, поглядывая на бескрайнее море человеческих душ. Против него на тёмном троне сидит властитель тёмных сил, по-прежнему предпочитающий находиться в оболочке Семёна Ивановича Котермана. Над самой серединой поля висит в небе Иоанн с раскрытой книгой и вечным гусиным пером в руке. Он, не думая, записывает всё, что видит, так как понимет, что от своего предназначения не отказаться.

Из Света вперёд выехал широкоплечий воин Первосвет на резвом белом жеребце и остановился между войском Света и Тьмы. Ему на встречу на низкорослом монгольском коне выкатил сын Субэдэя-нойона, высокомерный Тимур-Бука, по прозвищу Хайвон. Первосвет сидит на белом жеребце, разминает плечи, мечом машет, Хайвона дразнит. Позади воины Света, а Первосвету видится войско руськое, а за ним отец Днепр, а на том берегу Киев и отступать некуда. Не осталось на Земле равнодушных душ и всем придётся выбрать сторону Света или Тьмы.