Чужие сны

Шагаю прочь, к «Детскому миру». Вниз по улице, к широкой светлой площади. Да что со мной? Ноги вязнут, будто утопая в застывающем цементе. Каждый шаг дается все труднее, колени болят. Площадь рассыпается в пиксели, изображение барахлит и отключается. Стена. Черная стена из ничего. Словно в полуметре от меня исчез свет. Протягиваю руку, колочу, как в запертую дверь. Холодная, твердая темнота. Ступни выворачивает назад на сто восемьдесят градусов. Я похожа на сломанную куклу… Тянет, тащит туда. Назад, к английскому фарфору. Вон уже и тот мужик.

– Эй! – Звук голоса моментально глохнет. Все равно что кричать в космосе, в замершем безвоздушном пространстве. – Ну да. Разумеется. Тебе нравится, чтобы я смотрела, как ты умираешь?..

Сил нет сопротивляться. Отключаю волю, тело марионеткой вышагивает следом, к крыльцу.

– Я же говорил, Лия, мы связаны.

Снова этот парень. Несколько его слов – и все вокруг сдвигается с мертвой точки, звуки обрушиваются на меня тушей кита, выброшенной на берег. Страха больше нет. Есть безразличие: одной коротать срок или с сокамерником.

– Что ты делаешь в моем сне? – Я прислоняюсь к шершавой стене магазина, через стекло по привычке наблюдаю, как тот мужик спорит с продавцом. Сервиз с крохотными гусями, потертое засаленное окно…

– Значит, все-таки в твоем… – Он улыбается, как будто выкопал клад. – Я вижу тебя последние пару лет. Со спины. Ищу тебя, догоняю – а ты ускользаешь. Но так было раньше, а теперь, после встречи в реале, смог попасть в твои сны…

– Тогда откуда ты знаешь, что я – это я? – Смотрю на него: довольный, глаза блестят, уголки рта вздернуты вверх. И зачем было отвечать на его сообщения? Зачем слушала его маниакальную муть? Психопат?

– Слишком часто видел. Я тебя чувствую.

Влез в мою голову? В мои сны?.. Я окончательно рехнулась. Мы оба. Или он хочет попугать меня? Или вообще помешанный на мне маньяк-убийца, который знает, где меня найти? Нет, не страшно. Наоборот, скребется крамольная мысль: может, оно и к лучшему. Даже если он придет в больницу и убьет меня, то по крайней мере я не увижу снова этот сон.

– Ну вот она я. Зачем искал?

– Не знаю. – Мурад не кажется обескураженным. На лице самодовольство. – Но мы друг другу нужны. Ты здесь застряла?

– Похоже на то.

– Значит, я тебе нужен. Чтобы тебя вытащить. Ведь не просто же так я попал сюда! И может, мы вместе справимся с твоими кошмарами…

– Типа спасатель, да?

Он игнорирует мой сарказм.

– Ты слишком напряжена, Бэмби. Знаешь этого мужика? Какая-то личная травма?

– Понятия не имею, кто он такой. Но сейчас его собьет машина. Профессор Фомин говорит, что…

– Про него даже не заикайся. Старый лошпед. – Лицо Мурада искажается брезгливостью. – Давай руку.

Протягивает мне ладонь. Зачем? Что это? Старая песня с новым рефреном? Ремейк надоевшего сна. Мужик выбегает из магазина, но я уже не обращаю на него внимания. Стою, разглядываю собственные пальцы, как слабоумная. Неужели смогу коснуться его? Прямо внеземной контакт.

– Да не тупи! – Сам хватает меня за руку, тащит к переходу.

Чувство такое странное… Тепло. Наконец-то что-то теплое в этом адском сне. Может, его не существует? Может, я сама его придумала, этого Мурада? Устала от своего необитаемого острова, как Робинзон, и слепила Пятницу из обрывков памяти и иллюзий?

Но зачем? Ничего ведь не изменится от этой теплой ладони.

– Ну же, Бэмби, ты чего тормозишь? – раздраженно бросает он через плечо. – Давай оттолкнем его! Давай спасем!..

– Думаешь, я не пыталась?! – Выдергиваю руку, сердце колотится от злости. – Вот, смотри!

Бегу мужику наперерез, выскакиваю на проезжую часть, встаю, машу водителю, прыгаю на месте… Вхожу в капот, как нож в масло. Ничего – лишь странная мелкая дрожь в ногах. Волнами вокруг плывет воздух, пространство расплывается кругами на воде. Осколки, пурпурные брызги – все просачивается через меня.

– Ты не понимаешь?! Этого места не существует! – Истерический хохот охватывает все мое существо. – И тебя не существует! Ты – глюк!

Улица меркнет, я словно в театре, и осветитель фокусирует прожектор на моем лице. Машины тают, осыпаются здания. Я просыпаюсь! Будут еще кошмары. Десять, сто, тысяча… Не знаю. Но хоть этот заканчивается.

– Постой! – Мурад рвется ко мне, перепрыгивает через сбитое тело. – Я не глюк! Ты должна верить… Скажи что-то!

– Зачем? – Веки тяжелеют, я знаю, что вот-вот проснусь в привычных стенах палаты.

– Любое слово, Лия! Скажи, я докажу тебе!

– Пике арабеск… Дурак… – И я откидываюсь назад, падаю навзничь в заботливые объятия реальности.

Из коридора повеяло больничным завтраком. Гречка. Звон посуды, редкое, но звучное ворчание санитарки. Проспала-то как… Лия потерла опухшее лицо, оглядела палату. Мутное, чуть похмельное состояние. Фомин, чтоб его! Накачал на ночь. От сна это не спасло, стало только хуже: теперь Мурад влез к ней в подкорку. Сон напитался красками, движением, звуками, ощущениями. Такого раньше не было.

Пусть Мурад и плод ее воображения, в одном он прав: от Фомина никакой пользы. И вчера Лия отчетливо поняла, что все это время доверяла не тому человеку.