Чужие сны

– Зачем я должна куда-то ехать? – Наташа постаралась говорить спокойнее и небрежнее, хотя гортань как будто слиплась. – Я ничего не знаю, в больнице не была, есть же там какие-то камеры наблюдения. И если бы я его убила, то зачем бы тогда звонила ему сегодня?

– Девушка, никто не говорит, что вы его убили, – с легким раздражением отозвался следователь. – И никто вас не обязывает явиться. Не хотите – не надо. Навестим вас сами. Или повесточку пришлем официальную…

Наташа оглядела комнату, и внутри что-то нехорошо екнуло. Левые мужики в кирзачах у нее дома? Ну не в кирзачах, но вот это все… Значит, надо убирать бардак, чтобы не так стыдно. Еще и натопчут, а потом в воздухе долго будет пахнуть чем-то чужим… Ну их на хрен.

– Ладно, буду.

– Записывайте адрес…

До следователя Наташа добралась на такси. Шаг за дверь подъезда дался с трудом, что-то неприятно скреблось, отталкивало, перед глазами мелькали тошнотворные картинки: со всех сторон давит толпа, дым, суматоха… Но тут как с прилипшим пластырем – чем быстрее оторвешь, тем легче.

Обилие камер, забор и охрана вселяли надежду на безопасность. Не на человечность, правда, потому что на проходной мужик в форме долго и беззастенчиво таращился на протезы, но Наташа привыкла натягивать на себя невидимый панцирь и отбивать подобные взгляды, как мячики для пинг-понга.

В коридоре у тридцать четвертого кабинета не было ни души. Наташа опустила пониже длинные рукава свитшота – если повезет, местный Шерлок даже не заметит изъяна – и толкнула дверь плечом.

Следователь был не один: перед ним на стуле, съежившись, как птенчик, сидела напуганная хрупкая девушка.

– Лия Романовна, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть. Из психбольницы так просто не сбегают. Сотрудники говорят, у вас был конфликт с Фоминым…

Лия?.. Наташа замерла на пороге. Такое имя было трудно забыть. Когда у тебя в классе четыре Наташи и каждый раз надо уточнять, какую именно позвали, поневоле начинаешь запоминать редкие имена, любоваться ими. Лия. Это ведь она приходила к Владимиру Степановичу, кажется, и хотела выписаться. Значит, все-таки сбежала?..

– Девушка, вы к кому? – Следователь прервал размышления.

– Орлова Наталья Павловна. Вы просили зайти.

На этих словах Лия Романовна резко обернулась и, недоверчиво прищурившись, уставилась на Наташу. Так, словно уже где-то видела и пыталась вспомнить где. И от этого Наташе стало не по себе, ведь в тот раз она разговаривала с Фоминым по телефону и видеть ее Лия никак не могла. Тогда что за странный интерес?

– Ах да, – кивнул Михеев. – Посидите пока в коридоре. Хотя… подождите, вам знакома гражданка Спивак? – Он указал на Лию.

– Нет…

– Лия Романовна, а вы? Вы знакомы с Орловой? Может быть, видели ее у доктора Фомина?

– Нет, конечно. Это больница, не поликлиника, там нет очередей. – Лия взяла со стола паспорт. – Послушайте, я могу уже идти? Я имела право уйти оттуда, когда захочу. По дедушке, в конце концов, соскучилась. Какие ко мне вопросы?

– Что ж вы все сегодня такие скандальные… – Следователь потер виски. – Орлова, подождите в коридоре. А вам, Лия Романовна, надо будет расписаться вот здесь и здесь…

Наташа прикрыла за собой дверь, прислонилась к стене.

Лия… Странное имя и куда более странная девушка. И ее взгляд никак не шел из головы. Сбежала из дурдома, значит? Интересно, а вдруг она и вправду убила профессора?..

Нет, все-таки лучше было сегодня не выходить из дома.

7. Спи, не закрывая глаз

Лия

СНОВА ЛУБЯНКА. РЫЖИЕ ПЯТНА ФОНАРЕЙ влажно блестят на асфальте, светофор издевательски подмигивает желтым. Сколько раз можно смотреть один и тот же фильм? Даже если очень любимый – вряд ли больше двадцати. А если посадить человека в кинотеатр, из которого нет выхода, и бесконечно прокручивать самый низкопробный, самый дешевый из ужастиков? Будет ли это считаться пыткой?

Холод пробирается под дурацкую короткую куртку. И надо же было такую выбрать! Мало того что ни фига не греет, так еще и жесткая, шуршит, как фольга. Словно на черную ткань вылили ведро-другое лака. Если и можно было сделать этот момент еще хуже, то с помощью куртки ему удалось. Ну и каблуки, да. Отдельное удовольствие. Любой обмылок льда или комок соли – и прощай, лодыжка.

Мурада самого нет. И не ожидается, только если он каким-то чудом разгонит кровь и прочистит мозги от аминазина. Решение далось непросто, но без маленькой подстраховки не стоило и высовываться из больницы. Да, красть нехорошо. Да, препарат подотчетный, и смена Татьяны Ивановны, не худшей, в сущности, сестры. Но она уж как-нибудь справится с этой историей. А спасибо пусть говорит Фомину, царствие ему и все, что положено. Если бы он поступил по совести, то не пришлось бы устраивать кипеж, накручивать параноидальную тетку с воронятами про планы врачей, чтобы все слетелись на ее приступ истерики и Татьяна Ивановна забыла про медикаменты.