Чужие воспоминания

Перейдя комнату, я отодвинул в сторону когда-то красивый зеленый коврик, открыв ход в подпол. Потянув за ржавое стальное кольцо, я отбросил тяжелую дверцу. Укрытые белой тряпкой запасы уже заждались моего визита. Не мешкая, я извлек наружу: бутыль клюквенной настойки, шмат белого, как душа младенца, сала и запасную храмовую курильницу, уже засыпанную смесью ладана и "сорвибашенки" - пахучей травки из местного леса, главным достоинством которой считался отнюдь не запах.

Вожделенно усмехнувшись, я отнес добычу к столу. Эх! Прости, Господи, невинное прегрешение моё! Сам знаешь. Не согрешишь - не покаешься, а не покаешься - возгордишься! А гордость и самолюбие - первый шаг к черной магии, что среди всех грехов на первом месте стоит. Так говорят пророки!

Усевшись за стол, я острым ножом порезал сало на маленькие аккуратные кусочки. Открыв бутылку, я налил себе горьковатой настойки по край деревянной кружки. Многовато, конечно. Но любимая стопочка куда-то запропастилась, а искать её впотьмах было лень. К полумерам же я не привык. Оставалось лишь потихоньку от тусклой лучины зажечь курения и провести остаток вечера в блаженном удовольствии.

Я неторопливо поднес кружку к носу. С наслаждением вдохнул ароматную клюковку и произнес короткую молитву:

- Провались она в живот! Дай Боже, не последняя!

Широко открыв рот, я уже приготовился залпом осушить кружку, когда неожиданно раздался громкий стук в дверь.

- ЭЙ! - послышалось из-за двери. - Есть кто дома?

Непроизвольно дернув рукой, я расплескал часть настойки. Клюковка мигом пропитала парадную рясу. Проклятье! Теперь ещё и пятна выводить! Что ж за день сегодня такой!?

Стук в дверь не прекращался, становясь всё требовательнее.

- Эй! Откройте!

Интересно, кого ещё принесло на ночь глядя? А, впрочем, не важно!

- Убирайтесь! - крикнул в ответ я.

За дверью замешкались.

- Простите! А здесь живет местный священник?

- Ты не ошибся, сын мой, - подтвердил я, - теперь давай-ка, проваливай отсюда!

За дверью на некоторое время воцарилось недоуменное молчание. Я уже решил, что незваный гость уберется восвояси, как вдруг услышал:

- Святой отец, пустите переночевать одинокого страждущего странника. Путь мой был труден и не близок. Я устал, и у меня закончились припасы.

Я тоскливо посмотрел на закрытую дверь, вспоминая, как сам добирался в это забытое Богом место. Дарование приюта нуждающимся - одна из главных обязанностей приходского священника. Так меня учили в монастыре. Только вот сало в блюдечко такое белое.... А на дворе самый строгий за год пост.

- А на улице дождь? - поинтересовался я.

- Нет, отче.

- Тогда под кустом переночуешь!

Некоторое время за дверью переваривали мою фразу.

- Святой отец, ваш святой долг - давать приют страждущим.

Вот ведь какой настырный!

- А ты сирый и убогий сирота, или калека, или молодая несчастная вдовушка? - поинтересовался я.

- Нет, но....

- Тогда какой же ты нуждающийся, сын мой? Светлый Владыка даровал тебе руки, ноги, крепкое здоровье и ум. Что тебе ещё надо, то сам и возьми!

Сильный удар сотряс несчастную дверь, а заодно и половину дома. С потолка на блестящее, сказочно белое сало посыпались грязные опилки. Вот ведь поросенок! Я мигом вспомнил, что в отличие от других монастырей, в Верхнереченском обучали ещё и бою на булавах. Давняя подруга, единственная, которой я ни разу не изменил, лежала под столом. Рука сама собой потянулась к рукояти.

- Немедленно откройте! - послышался за дверью грозный голос. - Что за нравы?! Не давать приюта благородному воину!

Я поспешно оставил в покое булаву. Неужели в Чертовы Куличики в поисках славы и подвигов забрел рыцарь? Почему бы и нет!? Всё равно благородные лоботрясы работать не любят и не умеют, зато мечом помахать - сами не свои. Правда, большинство рыцарей предпочитали совершать подвиги поближе к каменным замкам, аренам, турнирам и прекрасным дамам. Но попадались и особо двинутые на голову, давшие обет странствий.

- Уже иду, сын мой! Во имя Светлого Владыки, чего же ты сразу не сказал, что крыша над головой нужна славному воину? Я уж думал, кто-то из деревни пришёл ко мне за исповедью, добрым советом или пожертвованием, недотерпев до утра.

Поспешно спрятав сало за печку, я поспешил к двери.

- Спасибо, святой отец! - поблагодарил гость. - Приветствую тебя и светлый дом твой!

Я сердито отступил на шаг. Вместо благородного рыцаря на пороге стояла неуклюжая подделка. Ростом и статью воин действительно удался. К тому же волосы у него были длинные и белые, а лицо настолько благородное и честное, что даже захотелось плюнуть. Таким всегда и достаются лучшие красавицы. А мы - рано начавшие лысеть, остаемся с синицами в руке, и то после того, как кучу денег и времени истратим на ухаживания.