Чужие воспоминания

- Пред Светлым Владыкой клянусь, не было ещё у меня никого! - сказала она. - Я честь свою девичью храню, и мужу законному отдаться намерена!

- Вот и отлично! - сказал я. - Сейчас дочь моя, подожди немного!

Приподняв рясу, я запустил руки в штаны, начав искать необходимое. У девицы глаза на лоб полезли.

- Что вы делаете, отче? - испуганно спросила она. - Да ещё в церкви!

- В церкви и пристало каяться, да слезы девичьи проливать! - наставительно произнес я.

- Каяться? - девушка вжалась в стул.

- Ага, на вот! - сказал я.

Вытащив из штанов руку, я протянул девушке маленькую стеклянную бутылочку с деревянной пробкой.

- Поплачь в неё!

- Поплакать?!

- Да.

- А зачем? - удивилась девица.

Решив не кривить душой, я честно признался.

- Слезы девичьи великую силу против упыря имеют!

- Против упыря?! - глаза девушки расширились от испуга.

Я кивнул.

- Наш староста - мужик вроде и умный, но ведьме, да недостойно имя её в сих стенах упоминания, верит больше, чем силе чистой, божественной! Красивы чары колдунов, волнуют они умы. Слаб человек, на зрелища падок. Покажи ему молнию с ясного неба или шар огненный, или ещё какие чары богомерзкие, тут же про всё забудет и еретикам в ноги упадет. Грех это! Истинная сила, она в Светлом Владыке. Разве может хоть один колдун проклятый светилом небесным стать и всю землю обогреть? Не может! Не может и жизнь он сотворить, только мертвяка создать, да голема безжизненного собрать! А все потому, что взалкали! На себя маги надеются, а в Творца не верят. Потому магия их за показухой непотребной слабость свою прячет. А истинная сила в Светлом Владыке, и в созданиях его непорочных.

- Во мне? - ахнула девочка.

- В душе чистой, - ответил я, - а слезы - они от сердца самого идут. Стало быть, от души.

Любавушка неуверенно взяла бутылочку.

- А точно слезы против упыря помогут? - спросила она.

- Конечно, помогут! Ведь ты дева чистая, непорочная. В церкви, месте Божьем, мне поклялась, уста твои лишь истину говорят! Не так ли?

Я особо подчеркнул последние слова, давая девке ещё одну возможность одуматься и сознаться. Честное слово, если бы она сейчас сказала, что согрешила, я бы её, не колеблясь, простил и отправил на все четыре стороны. Даже без пожертвования. Если Любавушка меня обманет, то упырь, вместо того, чтобы сгореть в лучах света, не оставит от меня и мокрого места. Буквально! Может, даже и костей не оставит, всего сожрет!

* * *

Клятва клятвой, а подстраховаться никогда не повредит, тем более, когда речь идёт о собственной жизни. Оставив Любавушку, я до полудня успел посетить Вирну, Доротею, Лизу, Нору и Клавдию. Все они, разумеется, поклялись мне в непорочной чистоте. Их словам у меня был хоть какой-то резон верить. Свечку я, естественно, никому не держал, но относительно надежный источник сведений у меня имелся. Дело в том, что когда лавку рядом с моим домом не занимала молодежь, на ней устраивались вездесущие бабки. Занятие они себе находили одно - днями напролет тренировать язык, пересказывая сплетни. Стоило кому-нибудь из жителей деревни пройти мимо, как старухи мило улыбались, желали доброго здоровьечка, а затем, когда прохожий удалялся шагов на десять, тут же начинали рассказывать всю его подноготную. Кто, с кем, когда и на какой сеновал захаживал. Конечно, слушать бабкины сказки - удовольствие сомнительное, но глухие тетери шепотом говорили настолько громко, что мне из дома всё было слышно. Откровенно говоря, бабок я ценил, считай, своя собственная бесплатная агентура по поиску и выявлению грехов. Известно, что прихожане не всегда торопились идти каяться и опускать в ящик пожертвования. Грехи они предпочитали накапливать, чтобы по пустякам лишний раз батюшку не беспокоить и деньги платить, так сказать, оптом. Единственная проблема: совершая новые грехи, прихожане порой забывали старые, которые, естественно, оставались не отмоленными. Двойной вред выходил. И в душе прихожанина чернота оставалась (небеса, они ведь ничего не забывают), и ящик для пожертвований монет недополучал. В общем, хоть сплетни о ближнем своём по деревне разносить - дело тоже не Богоугодное, его я терпел, как меньшее зло.

Вирна, Доротея, Лиза, Нора и Клавдия были единственными молодыми девами на селе, для которых у бабок не нашлось "ласковых слов" больше рядового набора о том, что мы-"праведницы" в своё время так не одевались, громко не смеялись, мать слушались, и, вообще, скромницами были, а парня молодого не то что поцеловать - смотреть на него боялись. Помимо этого, больше за девушками ничего не числилось. На сеновале родня или случайные прохожие их ни с кем не ловили. Конечно, не ловили - не значит, что ещё ничего и не было. Может, девки своих хахалей просто лучше прятали, или место потайное нашли. Поэтому я не поленился и обошёл всех девушек, собрав слезы в шесть разных бутылочек. По словам отца-настоятеля, уже одна чистая капля должна обратить упыря в горстку пепла. Так что шансы у меня беспроигрышные. Должна же в Чертовых Куличках найтись хоть одна непорочная дева. Нравственность в деревне я блюду!