Чужие воспоминания

Вот ещё! Я довольно улыбнулся и похлопал висевший у левого бока кошель с деньгами. Жизнь научила всё самое ценное носить с собой. В Верхнереченском монастыре только попробуй что-нибудь съестное положить в прикроватную тумбочку! Братья-послушники всё сметут, а потом втихомолку помолятся за твоё здоровье и, разумеется, ни в жисть не признаются! Если я за годы обучения в монастыре чего и усвоил, так это то, что залезать не станут только в труселя. Там и надо хранить самое дорогое. Вернее, оно там уже хранится, ну, да ничего, потеснится малость. По большому счету, остальные ценности на него и работают.

С белым камнем святого Амвросия я, как и с деньгами, не расставался, поместив артефакт в мешочек на груди. Предстояло решить, что с ним делать и куда спрятать? Допустить, чтобы камень попал к еретикам, нельзя, но и отдавать Первосвященнику тоже не хотелось. Я не забыл слова Амвросия, душа святого томилась в камне ради важной миссии, и решение проблем церкви в её планы не входило. Я, может, и не само совершенство, но в отличие от еретиков знаю, что есть пределы, через которые никому нельзя переступать. Украдкой дотронувшись до мешочка, я почувствовал приятное тепло. Камень снова излучал сильную белую энергию. Интересно, откуда святой Амвросий её берет? Точно не из кристаллов. Неужели душа святого настолько могущественна? Кем он был при жизни, и что совершил?

Дорога убегала за высокие густые деревья, увлекая нас за собой. У бока пристроилась моя самая верная подруга - булава. Не помешал бы ещё запас провизии и спальный мешок. Ох! А как завтра поутру у меня будет ныть всё тело - вообще страшно подумать, но сделанного не воротишь. Жаль бросать нажитое место, на хлеб с молоком, вернее, на сало с клюквенной настойкой всегда хватало, да и со святыми иконами теперь неизвестно что будет. Жалко, конечно. Зато будет, кому присмотреть за Джонатаном. Пропадет ведь! Кстати, об этом!

- В какую сторону мы направляемся? - спросил я, повертев головой.

- В Чернохолмье! - ответил Джонатан, - местные жители сказали мне, что проклятые орки вершат там великие злодеяния!

Я кивнул.

- Истинно так, сын мой, - сказал я, поворачивая лошадь на восток.

- Отец Феофан! - запротестовал рыцарь.

- А про логово гигантских пауков на пути в Чернохолмье тебе ничего не сказали?

Рыцарь удивленно заморгал.

- Нет.

- Вот то-то и оно!

Джонатан почесал в затылке.

- Но монстры тоже - зло! Их надо истреблять.

- Всему своё время, - наставительно произнес я, - сперва заглянем в земли половинчиков!

Джонатан замотал головой.

- Отец Феофан! - строго произнес он. - Половинчики хоть и нелюди, но раса добрая, я не считаю, что данный мною обет обязывает их истреблять!

Я закатил глаза, не удержавшись от тяжело вдоха.

- Мы отправимся к ним в гости! - объяснил я.

- Обращать в истинную веру?

- Нет! - ответил я.

Тупость рыцаря раздражала до крайности, и как он только ещё жив?

- Необходимо раздобыть тебе, сын мой, снаряжение получше! В первую очередь доспехи!

Я выразительно поглядел на свисающую с плеч Джонатана бесформенную груду стальных колец, именуемых когда-то кольчугой. Лицо рыцаря попыталось изобразить задумчивость.

- А половинчики делают доспехи?

- Даже если и делают, то не твоего размера, сын мой.

- Тогда зачем нам к ним ехать?

- А затем, что половинчки - раса беззаботная, но бережливая.

- И что?

- А то, что если у них найдется доспех твоего размера, например, оставшийся от другого путешественника, - я предпочел не развивать тему, поясняя, что могло с путешественником случиться, - они охотно согласятся нам его продать по Божеской цене!

Джонатан ещё раз оглядел свою кольчугу и тяжело вздохнул. До него, наконец, дошло, что крепкая вера и добрая душа не всегда спасают от мечей, копий, не говоря уже о когтях и зубах мертвяков.

Увлекшись беседой, мы не заметили стука копыт за спиной, а когда обернулись, стало поздно. Мимо нас, словно вихрь, проскакала черная кобылка. Молодая и резвая, не чета Абысдохле. Я сразу понял - молодую рыжую наездницу мы безнадежно упустили.

Отъехав на приличное, но подходящее для шумных оскорблений расстояние, Глиронда развернула лошадь, наглядно продемонстрировав образец женской физиономии. Хоть сейчас картину рисуй: "Ведьма радуется очередной пакости". Разве что художника поблизости не имелось.

- Вот вы где?! - рассмеялся Глиронда.

- Леди? - неуверенно предположил Джонатан, не зная, как подобает обращаться к ведьме.

- Курва рыжая! - определил я. - Мстить за своего хахаля пришла? Ну, давай, посмотрим, кто кого? Нападай!

Уперев руки в бока, я изо всех сил попытался изобразить самоуверенность. Выигранный бой с некромантом и его вампиром впечатлял, но непобедимыми величать нас рано. Если Глиронда начнет бросаться огненными шарами, мне и Джонатану придется худо. Камень, может, и спасет, но пользоваться его силой по любому поводу я остерегался. По счастью, ведьма не собиралась сражаться, иначе врезала бы по нам в спину ещё на подходе. Ожидать от еретички честного благородного вызова не следует, в рыцари её никто не посвящал.