Чужое лицо

Сытая публика, которой от этого самого Ленина, от Сталина, Хрущева и Брежнева досталась их сытость, дети холопов, взлетевшие благодаря советской власти из грязи в князи, имеющие дачи, машины, норковые шубы и звания заслуженных деятелей страны, – эта публика во время первого действия спектакля с восторгом слушала колкие реплики пьесы с явно антисоветским душком, ленинские фразы, надерганные драматургом из стенограмм ленинских выступлений и ловко вывернутые пиками своих подтекстов в сегодняшний день. А теперь они провожают актеров на антракт бурей аплодисментов, испытывая тайное наслаждение рабов, в присутствии которых болеют и умирают их хозяева. Вот и вся их благодарность, сукиных мерзавцев!

Генерал почувствовал, как волна гнева поднялась в его сердце. И мгновенно забыл о Вирджинии и своем зароке. Нет, не будет этой публике никакой «оттепели» и никаких так называемых «демократических» свобод. Не заслужили…

Сквозь темные очки генерал медленно и пристально осматривал зал, вбирая в свою память эти лица. Интересно, кто этот бородатый генеральчик с вертлявой и красивой бабой в четвертом ряду партера? Почему он пялился на генерала почти весь спектакль, а теперь трусливо отвел глаза? Кого он напоминает? Ах да! Это же тот самый полковник, зять маршала Опаркова, который в секретном фильме о проекте «ЭММА» рассказывал с киноэкрана о сейсмическом оружии! Значит, он уже генерал-майор, быстро же тесть его продвигает! Кстати, что там сейчас происходит с этим проектом «ЭММА»? Несколько дней назад на рабочий стол генерала легли гранки брошюры маршала Опаркова «Всегда готовы защищать Отечество», и помощник генерала подчеркнул в брошюре особо любопытные места. Одно из них, похоже, прямо относится к проекту «ЭММА», которым занимается зять маршала Опаркова, этот бородатый генеральчик Юрышев. Что ж, доля истины в намеках начальника Генерального штаба есть: какими бы интригами в борьбе за власть ты ни был сейчас занят, а мощь армии нужно наращивать и наращивать, повышать готовность к тотальной войне…

Между тем человек, о котором думал сейчас генерал Андронов, уже вышел вмеcте с потоком публики из зала в фойе. Здесь стоял обычный театральный гул голосов. Публика, словно на манеже, двигалась по кругу, показывая себя друг другу. Самые крупные театральные и киношные звезды, вроде тех, с которыми Ставинский летел из Брюсселя в Москву, щеголяли в намеренно застиранных джинсовых американских костюмах, но зато их жены и жены московских завмагов, и модные парикмахерши, и элитные косметички были в длинных вечерних платьях, с бриллиантовыми серьгами и ожерельями, с кулонами и брошками из изумрудов. И пахли, пахли всеми видами косметики – от французской до рижской…

Илья Андронов, одетый, по своему обыкновению, в консервативно-американский костюм из знаменитого нью-йоркского магазина «Брукс и братья», в темных очках на круглом, но очень похожем на папашино лице, шел по этому кругу, неся на губах надменно-снисходительную улыбку и выпячивая с такой же надменностью свой и без того внушительный живот. Рядом с ним шли его жена Люда, лысоватый директор Института США и Канады Георгий Арбатов и стройный, с военной выправкой начальник Туристического управления КГБ полковник Петр Орлов, одетый, конечно, в штатское.

Ставинский и Галя подошли к Илье Андронову. Он представил их своим спутникам:

– Генерал Юрышев и его супруга Галя – Георгий Арбатов и Петр Орлов.

Пожимая Ставинскому руку, Орлов сказал:

– Я вас где-то видел. Или мне кажется?

Ставинский пожал плечами. Он никогда не встречал этого человека, но черт его знает, где мог встречать его Юрышев. И как он уже не раз в таких случаях делал, Ставинский с вопросительной улыбкой посмотрел на Галю – пусть выручает, не говорить же на каждом шагу первому встречному-поперечному, что у него было сотрясение мозга и провалы в памяти. И Галя действительно выручила.

– Ну как же! – сказала она. – Мы с вами отдыхали в Пицунде в семьдесят седьмом году, в санатории ЦК. Только Сережа был тогда без бороды, а вы были с женой и двумя детьми-близнецами. Вспомнили? Мы попали на пляже в грозу, и Сережа бегом тащил на плечах с пляжа одну вашу девочку, а вы – вторую. Как они поживают?

– Правильно! – вспомнил Орлов. – О, мои девки уже невесты почти! А как ваш жених? Мне кажется, вы были с сыном…

Но тут уж Ставинский пришел на помощь Гале:

– Галочка, у тебя есть сигареты? Курить – умираю.

Орлов, Илья Андронов и Арбатов тут же протянули ему по пачке сигарет и сами рассмеялись – у всех троих были одни и те же сигареты – американские, «Мальборо».

– Здесь курить нельзя! – тут же прозвучал рядом с ними негромкий, но твердый мужской голос. – В курительную комнату! На лестнице на второй этаж.