Чужое тело

– Так что за горе у тебя, децимал Седдик? – я вдруг вспомнил его звание и имя. Как-то само пришлось к слову. – Что за беда вынуждает человека пить дрянное пиво несколько дней, как будто это вода?

Про воду хорошо ввернул.

Сержант мутно глянул на меня.

Я молчал, не знаю, как и что я сделал, наверное, в лице что-то такое промелькнуло моем или сержанту надоело уже молчать.

Как бы то ни было, сержант начал говорить. Сначала неохотно, в его мутных зеленых глазах плясал огонек злого недоверия, да потом растаял. Наверное, ему хотелось выговориться. Да и уже было все равно, перед кем это делать. Беда-то – это дело такое, иногда ей очень хочется с кем-то поделиться. Или половину отдать, чтобы соседу тоже скучно не было на твои проблемы смотреть, или просто рассказать, что да как, другому человеку.

Наверное, ситуация банальна.

Сержант, он же децимал, служил в войсках Пограничной стражи Соединенного Королевства. Пограничники, зеленые фуражки, если по-нашему. Они не держали ровный строй и не шлепали древками копий по головам распоясавшихся холопов в деревнях. А вот читать следы, сшибаться с юркими отрядами степняков из Предвечной, где ровный строй быстро нарушался схватками один на один, резать страшенных чудищ с Закатных гор, охранять купеческие караваны, гонять контрабандистов, коих расплодилось жуткое количество… Вот этого всего хватало.

И там, на границе, нашел децимал себе жену. Да не простую, а из древнего рода степной аристократии, решившего осесть на землях королевства. Да, такое бывало. Предвечная степь была бурным котлом, из которого время от времени выплескивались пеной обломки людских судеб. Проигравшие роды в Предвечной вырезали под корень, никого не щадили. Спорт такой был, кто кого быстрее вырежет. Уцелевшие спасались бегством, оседали либо у нас, либо в Неделимой Империи, жили себе, иногда даже и обратно возвращались, если повезет и недруги друг друга вырежут… А королю было совершенно наплевать на то, что творится на границе и вокруг нее. Пока степняки не лезут в пределы страны, хоть козлов горных… Э-э-э… Не важно! Ну, а ежели идут трофеи, торговля спорится и налоги платятся, то король был готов закрыть глаза и на многое другое.

Итак, нашел себе децимал жену из древнего рода степняков и женился на ней ровнехонько на десятом году беспорочной службы. Тогда еще король, его величество Седдик Третий Добрый правил.

Конечно, кто-то смотрел косо. Степнячку-то… Не, ну надо же – не в рабство, в личное имение, а сразу на супружескую койку… Ну да, странно. Но не дракона же горного, а? Да прибудет с вами благословение Толстобедрой Керр!

Но оказалось, что семью-то молодую благословила не иначе как Лилит.

Что тут сержант имел в виду, я не понял, но решил для себя непременно разузнать.

Родилась дочка, Лана, отрада и опора. Мелкая еще, ну да не дело девочке расти в гарнизоне! Посовещавшись, перебрались в столицу, к родителям Седдика. Подал децимал высочайшее прошение, выдержал экзамен трудный, и перевели его из Пограничной стражи в королевскую гвардию.

Отец Седдика, старый служака-барон, половину жизни отдавший той же Пограничной страже, принял невестку с отвисшей челюстью, кою ему поддержала матушка.

– Ну-ка, усохни, старый хрыч! – ответствовала она на возмущенный вскрик старого барона «Да она же!». – Сам забыл, что ли, как молодой был? Хорошая девочка. Пойдем, покажу тебе комнату, умаялась с дороги-то? – И старая баронесса взяла левой рукой за руку невестку, а правой – внучку.

Все, спор был окончен.

Ну, начали жить да поживать.

Как-то незаметно умер отец. Старые раны, долгие походы и бои напомнили о себе в старости. Уснул днем, а к ночи нашли уже холодным. Новый барон навел железной рукой пошатнувшийся было под соблазнами городской жизни порядок среди слуг, кого повесил за воровство, кого выгнал. Подтвердил на посту толкового управляющего и занялся делами. В гвардии тоже все хорошо, вот уже десяток под рукой, да еще и место учителя фехтования дали…

Жена заболела неожиданно. Сначала просто кашляла. Потом начала кашлять сильнее, сильнее… Приглашенный врачеватель только развел руками, выдал травы целебные, ушел.

Начала кашлять дочь.

Ну, сначала посыпалась работа. Седдик дневал и ночевал у постелей родных, в гвардии на него стали коситься, что за децимал такой, которого в десятке-то и не застать?

Но все было тщетно. Как и водится в таких историях, лекарства давали только временное улучшение, но стоили недешево. Потихоньку растаяли деньги, ушли на сторону фамильные драгоценности, обезлюдели деревеньки, за хорошего крестьянина давали хорошую цену, да вот только и хорошие врачеватели стоили недешево.

На следующую порцию трав денег уже просто не хватило, а родным становилось все хуже и хуже.