Чужое тело

— Я долго не мог понять, что вертится в голове и не дает покоя! Не стыковалась логическая цепочка! И только сегодня, когда случился этот неприятный инцидент, все стало на свои места… — Сергей Борисович подскочил и начал мерить шагами комнату. — Вспомните ваш первый визит, я спрашивал, были ли у Усманского какие-то хобби, увлечения — нечто такое, что отличало бы его от других? Да, были, в том числе увлечение ботаникой, в частности разведением экзотических цветов, особенно южноамериканской пассифлоры. Он сам выращивал, специально заказывал грунты, удобрения, устроил в доме целую оранжерею…

Я знал об этом, помнил, но все придавилось в голове массивом прочей информации о маньяке. Подозреваю, он руководствовался не тягой к прекрасному. И не такое уж это хобби. Знает кто-нибудь из вас, что пассифлора — это тот же Страстоцвет, растения одного рода? В мире существует 500 видов пассифлоры — Страстоцвет голубой, вонючий, мясо-красный, их неисчислимое множество! Определенные цветы могут превращаться в завязь: ягоду маракуйю. Теперь понимаете? Уже не выяснить, но не исключаю, что и Усманский проводил ритуалы — с этим связана способность его души реинкарнировать в другое тело…

— Батюшки, страсти-то какие… — прошептала Варвара.

— Неплохой сюжет для малобюджетного фильма ужасов… — пробормотал Губин. Очевидно, он не хотел говорить, само вырвалось; иногда и слово — воробей.

— Попрошу не иронизировать, Роман, — строго сказал Якушин. — А не то выгоню из класса… тьфу, из музея. Спросите, где здесь связь? Отвечу. Если Усманский был одержим выращиванием Страстоцвета, то что мешает нашей особе, которую облюбовала его душа? Это даже не предположение — это уверенность. Она украла предметы, необходимые для проведения ритуала, — значит, она хочет провести ритуал, логично? Если что-то по форме, вкусу и запаху напоминает яблоко, то, скорее всего, это яблоко, не так ли? Провести ритуал можно лишь с маракуйей, которую ты вырастишь сам. Значит, она обязана ее выращивать у себя в квартире.

— Ну и что? — пробормотал Кривицкий: он до сих пор не врубался. А ведь даже я врубился.

— Это элементарно, господа… — Якушин нервничал, что собеседники такие бестолковые. — Это же не фиалку вырастить! Растение должно быть именно из Южной или Центральной Америки. Специальная почва, всякие присадки, добавки, удобрения и так далее. Наша бестия, как и Усманский, должна возвести в квартире целую оранжерею с лабораторией. И этому детищу она обязана уделять львиную долю своего свободного времени. Должно быть специальное освещение, особый температурный режим. Эта штука займет целую комнату. И самое главное — семена, побеги и все остальное, что требуется для нормального произрастания пассифлоры, купить в России невозможно. Это нужно заказывать с Американского континента. Ничего запретного в этом нет. Не бомба, не наркотики, не «белый порошок». Но представьте себе всю эту колготню. Оформление деклараций, обязательный список пересылаемых предметов, прочих бумаг, оплата в валюте, доставка посылок черт знает откуда… Согласитесь, не каждый человек этим занимается. И не каждый день. Да это единичные случаи — даже в миллионном городе! Здесь маньяк не зашифруется, ему придется предъявлять свои паспортные данные.

Нужно проверить все почтовые экспедиции на предмет именно такого товара, все частные и государственные службы перевозок, курьерские доставки, все организации, работающие в Интернете. И даже, не побоюсь этого слова, Почту России… Не забываем, что посылка необязательно из-за рубежа — промежуточный пункт может быть в другом российском городе. Фирм много, не спорю, но это реальная зацепка. Все, что связано с растением пассифлора или Страстоцвет. С февраля по сегодняшний день. Повторяю, такие посылки единичны. Проверить соответствующую документацию может только полиция — у остальных нет полномочий. И сделать это надо быстро, нельзя позволить маньяку провести ритуал!

— А если он уже провел? — засомневался Губин.

— Тогда я вам сочувствую, господа. Взять его будет гораздо сложнее…

Кривицкий позвонил вечером следующего дня, когда мы с Варварой сидели на диване. Она смотрела на стопку невыглаженного белья, которое заполнило все пустоты в кресле и вознеслось почти до потолка. А я — на дверь в прихожую, которая висела на одной петле и конкретно падала. Я дал Варваре слово, что починю ее сегодня, и теперь гадал, зачем это сделал.

— Ты дома? — хмуро спросил Вадим. Дождался утвердительного ответа и сообщил: — Я в машине за твоим домом. Выходи, базар есть. Только без бабы.

Судя по мрачному тону, случилось что-то экстраординарное. Но это была уважительная причина отложить починку двери.

— Ты куда? — напряглась Варвара, обнаружив, что я одеваюсь.

— Выйду погулять, — сообщил я. — Кривицкий во дворе. Подниматься не хочет — стесняется.

— Не много ли в последнее время стало Кривицкого? — задумалась Варвара. — Мы его видим или слышим практически каждый день.

— Не говори, — вздохнул я, — обложили, легавые…

— А как же я? — Она устремила на меня требовательный взор.