Чужой крест

Не важно, что последний выступал в них как соперник русскому царю на польский престол: главным для государственной политики Руси являлось то, что Баторий на тот момент был посредником и верным вассалом Османской империи. Точно также как когда-то Сулейман Великий использовал в своей политической игре молдавского господаря Сте

фана Лакусту, сын султана Великолепного Селим II выбрал на роль приспешника князя Стефа

на Трансильванского. Купив Баторию обещаниями, он помог ему стать польским королём уже в 1575. Русская игра, битая на польском фронте, получила в карман сильный козырь в виде ещё больше укрепившейся дружбы России с Турцией. Сразу смекнув в чём его слабость, Стефа

н решил разыграть карты по-своему и попросил Курбского познакомить его с Марией Старицкой. Беглый русский князь, некогда друг убиенного отца её Владимира Андреевича, сразу смекнул, что от альянса польского короля, родом из Трансильвании, и литовской королевы, родившейся в России, вполне может созреть союз не только сердечный, но и политический, а, может быть, даже военный. И тогда Курбский сможет, наконец, избавиться от ненавистного царя Ивана. Ведь после смерти в конце 1573 года её единственного брата Василия Мария была третьей в линии престолонаследования после троюродных братьев – бездетного Фёдора Иоанновича и царевича Дмитрия. Баторий, штурмом покорив сердце молодой девушки, мог надеяться на то, что при содействии сильных мира сего сумеет способствовать восхождению Марии на русский престол.

Жизнь в Литве была у Старицкой под присмотром. Не заладившаяся семейная жизнь привела к тому, что двух дочерей Мария зачла и родила без помощи мужа, утолявшего свою страсть к обогащению землями и людом долгими военными кампаниями в различных коалициях: то торгуясь о помощи деньгами с братом королём Фредериком II Датским, то списываясь по той же нужде с курфюрстом Августом Саксонским и его женой. Чтобы запутать мужа и не злить церковь Старицкой пришлось выдать дочерей за приёмных, записав обеих под фамилией Ольденбург. Первую девочку, появившуюся на свет в 1580 году, литовская королева назвала своим именем. Вторую, рождённую в 1581, нарекла Евдокией в честь своей бабушки.

Ефросинья Старицкая, вдова замурованного князя Андрея Иоанновича, так горячо любимая детьми и ставшая ненавистной царю-шизофренику, была сослана в 1563 году по доносу и обвинению «в неправде» сначала в Афанасьевский монастырь близ Кремля, затем, подальше от глаз, в Вологодскую область в Воскресенский Горицкий монастырь. Став в монашестве Евдокией, бабушка в последний раз видела внучку Марию Владимировну при отпевании сына и невестки, и их старших деток, убитых 11 октября 1569 года. Приехав в Архангельский собор Московского кремля, Ефросинья Старицкая подарила настоятелям Вологодской епархии саморучно златотканную Пелену «Спас Великий Архиерей», умоляя взять под защиту оставшихся в живых внуков: Евфимию, Василия и Марию. Благословляя детей, монахиня величаво просила Господа ниспослать сиротам счастье. Она так отчаянно и одинаково истово молилась вслух об упокое близких своих и о душах друзей сына Владимира, славных мужах русских Михаиле Воротынском, Иване Шуйском и Иване Мстиславском, коих царь душегубец объявил причастными к вряд ли возможной смуте против него, что это не осталось ни незамеченным, ни прощённым. Через неделю после отпевания «славного и любимого брата» по приказу царя инокиню Евдокию и её свояченицу инокиню Александру, жену убиенного князя Юрия Иоанновича Димитровского, утопили в реке Шестне, что течёт у стен Горицкого монастыря. Эта очередная смерть близкого человека никак не повлияла на милость Всевышнего для Марии Старицкой. Словно мало было искуплений, принесённых на алтарь святыпочитаемой семьёй. Не пожалел девушку бог, не защитив её от людей.

В 1573 году, вернувшись из Опочки и пересказав Марии историю про два креста, один из которых был в его руках уже давно, Курбский удивился тому, что женщина ничего не знает ни о причитавшемся ей наследстве, ни о местонахождении второй святыни. Тут же стало важным выяснить, какой крест у князя Андрея – подлинный или копия. Но кто про это расскажет? В Константинополе, Молдавии и России все хранители тайны уже мертвы, а след второго креста утерян. Хотя, возможно, мужик Фёдор, торговавший крестом в Опочке, что-то недоговорил. Тогда стоит гнать в Красный город.