Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

– Я был в очень уязвимом эмоциональном состоянии, такое бывает в первые десять дней, когда вам действительно плохо и вы все время плачете, – говорит Курт. – Это так путает твой мозг – словно бесконечный кислотный трип. Именно на это и похожа детоксикация. Это то же самое, что сидеть на сильнейшей дозе кислоты, которая не отпускает дней десять, и не спать. Время просто останавливается, и все, что ты читаешь или видишь по телевизору, заставляет тебя плакать. Так что на самом деле это было не самое лучшее время для встреч, потому что я бы все равно разрыдался прямо перед ними. Я не получил никакой поддержки в первые две попытки детоксикации, – продолжает он. – Никто не приходил ко мне в гости, не звонил, ничего такого. На этот раз я потребовал, чтобы кто-то пришел и навестил меня, чтобы я почувствовал, что у меня есть друзья. Так что в конце концов Крист и Дэйв пришли.

– Я был рад видеть Курта, но меня немного расстроило его ужасное состояние, – говорит Крист. – Он под каким-то лекарством, лежал в постели, и я думал: «Вот дерьмо, так вот к чему это все привело».

Однажды Дэйв и Крист заехали, чтобы обсудить, будут ли они играть благотворительный концерт против печально известного орегонского гомофобного Предложения 9, играть концерт в честь возвращения домой в Сиэтле, помогая коалиции музыкальной индустрии Вашингтона бороться против цензуры, или появятся на MTV Video Music Awards. Они решили сыграть все три концерта.

Пока Курт проходил детоксикацию, а Кортни ждала рождения ребенка, в журнале Vanity Fair появилась статья о ней.

Глава XII

Мы только плакали

Кортни изначально согласилась на интервью Vanity Fair, полагая, что по большей части это будет лестный отзыв о ней и ее музыке. Кортни упустила из виду тот факт, что за год до этого ее группа выпустила всего один чрезвычайно скромный альбом на независимом лейбле, и он мало что значил для высококлассной аудитории Vanity Fair. Нотка гордыни помешала ей увидеть тот факт, что автором статьи была Линн Хиршберг, хорошо известная своими нелестными отзывами о знаменитостях. Кортни думала, что эта статья поможет ей прославиться.

Так и вышло.

Кортни привыкла к обожанию британской музыкальной прессы, которая понимала ее ироничное, саркастическое чувство юмора, не задавала трудных вопросов, не проводила больших расследований и хранила секреты в обмен на благосклонность музыканта. У Линн Хиршберг такой преданности не было.

Кортни говорит, что интервью проходило, когда она еще употребляла наркотики.

– Если бы я не принимала наркотики, то имела бы довольно ясное сознание, чтобы понять, что Vanity Fair собирается выставить меня посмешищем. Что еще они могли со мной сделать?

Она добавляет, что думала, будто враждебная статья в «консервативном» Vanity Fair, вероятно, превратится в блестящее разоблачение, довольно крутое для рок-сообщества.

Статья появилась в сентябрьском номере 1992 года. Одним из многих спорных аспектов этой статьи была фотография явно беременной Кортни, обнаженной до пояса и в прозрачном нижнем белье. Ничего особенного, но оказалось, что на фотографии она курила сигарету, а редактор Тина Браун приказала эту сигарету заретушировать. Кортни говорит, что для статьи они сделали масштабную фотосессию, потратив десятки кассет пленки и использовав несколько костюмов и декораций. В какой-то момент, во время смены костюмов, по ее словам, она просто затянулась сигаретой, а фотограф Мишель Конт просто оказался рядом и запечатлел это. Однако она курит как минимум еще на одной фотографии с этой фотосессии. После того, как статья вышла, журналы по всему миру требовали фото без ретуши. Кортни утверждает, что они с Куртом выкупили это фото за пятьдесят тысяч долларов – за цену, которую она называет «шантажом».

Но это было еще не все. В статье Кортни описывалась как «личность без тормозов», которую «не особо интересуют последствия ее действий». Это был явный намек на то, что она познакомила Курта с героином, хотя это было вовсе не так. Хиршберг цитировала различных неназванных «отраслевых инсайдеров», которые «опасаются за здоровье ребенка», не упоминая, проводили ли эти отраслевые инсайдеры какие-либо исследования в области тератогенной медицины.