Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

В середине тура выходной в уединенном отеле в двух часах езды от Бостона привел всех в бешенство. Дэйв узнал, что легендарная панк-поп-группа The Buzzcocks играет в Бостоне, и мы всей компанией поехали туда, чтобы успеть на концерт. Немногие в клубе обратили внимание на миниатюрную фигурку в охотничьей шапочке Холдена Колфилда; те, кто заметил, просто улыбнулись ему. Потом, за кулисами, The Buzzcocks постоянно говорили, какая это честь – познакомиться с Куртом, но он мягко настаивал: «Нет, это для меня честь познакомиться с вами». Позже Курт болтался перед клубом, болтая с ребятами панк-рокерами, которые просто относились к нему как к равному, и даже не просили автографов. Курт был очень счастлив.

Не все находили его таким доступным. Пронзительные голубые глаза Курта, его угрюмость, вопрос о том, под кайфом он или нет, его слава и особенно его почти осязаемая харизма были чрезвычайно пугающими. Но, игнорируя все это и обращаясь с ним нормально, можно было увидеть доброго, милого человека, который искренне слушал, который был способен дать вдумчивый совет и утешение.

Я открыл для себя эти вещи, когда путешествовал с Nirvana в том туре в течение двух недель, отчасти чтобы просто увидеть людей, которые стали моими друзьями, отчасти чтобы побывать на величайших рок-шоу, которые я когда-либо видел, а также чтобы избежать некоторых личных и профессиональных кризисов. К тому времени, когда в начале ноября турне достигло Нового Орлеана, у меня возникли серьезные проблемы, и я нуждался в сочувствии. Из автомата на Бурбон-стрит я в полночь позвонил Курту. Он попросил меня зайти к нему в номер, чтобы поговорить.

Приехав, я застал Курта лежащим на кровати и смотрящим по телевизору концерт Пита Таунсенда с выключенным звуком. Стареющий Таунсенд, когда-то популярный гитарист, пел и играл с неподражаемым удовольствием.

– Посмотри на этого парня, – сказал Курт. – Его музыка уже не так хороша, но он все еще так увлечен ею. Жаль, что я не чувствую cебя так же.

Я не мог до конца поверить, что он действительно так думает, поэтому не стал спорить.

Курт был утомлен, но все еще жаждал поговорить; он говорил о своей собственной истории неудачных отношений и творческих кризисов с мудростью, о которой я даже не подозревал. Затем, примерно в 4 часа утра, я был на середине предложения, когда он просто закрыл глаза и задремал. Он не был под кайфом, он просто не мог больше бодрствовать.

– Почему ты ушел? – спросил он на следующее утро.

В конце тура в ноябре Nirvana появилась на акустическом музыкальном шоу MTV Unplugged. Курт был в прекрасном настроении, отпускал шутки между песнями и пел с катарсической мощью, достойной лучших стадионных концертов. Он выбрал беспрецедентное количество кавер-версий, и, как оказалось, они все были о славе, о смерти или о том и другом. В песне Meat Puppets Plateau речь идет о чем-то чуть большем, чем просто ведро и швабра: больше работы – вот что наверху. Другая песня Meat Puppets, Lake of Fire, рассказывает о судьбе обреченных душ, а в The Man Who Sold The World Дэвида Боуи Курт подчеркивает строку: «Я думал, что ты умер, давно, много времени тому назад». «Не думай, что я буду плакать из-за причин, по которым ты должен умереть», – напевает он в госпеле[101] Jesus Wants Me for a Sunbeam.

Тогда я видел Курта в последний раз. Он обнял меня на прощание.

Шестинедельный европейский тур стартовал в начале февраля и закончился передозировкой в Риме 6 марта. Пережив попытку самоубийства, Курт должен был справляться с грузом жизни, которую он больше не хотел. Группа вернулась в Сиэтл. 8 апреля пришла эта новость.

Несколько дней спустя сиэтлский водитель лимузина, часто возивший Курта по городу, отметил: «Милый молодой человек. Очень тихий. Но я думаю, что ему было очень больно». Курту было очень больно большую часть времени, когда он не спал. Боль в животе, хронический бронхит и сколиоз – даже собственное тело стало ему врагом.

Не то чтобы Курт не воспринимал собственные беды с юмором; на окончательной версии рукописи этой книги, которую он подписал, он обозначил свой адрес как «Ад на земле». Как большинство самоубийц, Курт делал множество намеков, и буквально все они всплыли в средствах массовой информации после его смерти; еще несколько появились в этой самой книге. Оглядываясь назад, эти улики были не криком о помощи, они были объявлениями.

Большое значение придавали тому факту, что Курт умер в том же возрасте, что Джоплин, Хендрикс и Моррисон, но Курт не соответствовал поднадоевшему трюизму рока «живи быстро, умри молодым». Слова о том, что лучше сгореть, чем угаснуть, в его предсмертной записке были саркастическим способом показать, что он знает, как будет выглядеть его смерть.