Даль

Он злобно сверкнул на девушек, но смолчал. Окинул взором столешницу. Нож был рядом. Взял, намочил и острием стал выковыривать осколки.

– Грязный же.

– Все равно умрем.

Шок усмирял боль. Однако скулы все же инстинктивно вздрагивали. Крупные осколки летели в раковину. Затем чуть поменьше. Сиам ощупал правую кисть.

Вроде не колет.

Принялся за левую.

Все.

Сбросил нож и только сейчас увидел, сколько крови вытекло. Шок закончился. Голова вмиг помутнела. Он взглянул на свои истерзанные руки. Ниже мизинца все было в рваных алых бороздах. Казалось, нож причинил даже больший ущерб, чем стекла. Ноги подкосились. Он еле добрел до стула и свалился на него, пачкая кровью все вокруг.

Девушки спохватились только сейчас. Юнона резанула ножом по нижней части футболки и оторвала два куска ткани. Скрутила и туго перевязала руки Сиаму. Дала ему воды.

– Все нормально.

– Конечно.

Он пошевелил пальцами, наверно, проверяя моторику.

– Идите гляньте Гая.

– Мы тебе верим.

Он повернул корпус, но смотрел куда-то сквозь девушек.

– Как хотите.

Вытекающая из ран кровь уже намочила куски самодельных бинтов. На столе образовались красные пятна.

Просидев несколько минут без движения, Сиам кое-как поднялся, взял нож из раковины и начал неистово резать дверной проем. Полоса проявлялась очень медленно. Лезвие елозило и елозило.

– Может, я?

Ответа не последовало. Казалось, прошел час. Восьмая зарубка была готова. Лезвие поднялось выше и вычерчивало теперь что-то иное.

Маленькая горизонтальная и длинная вертикальная. Г.

Две диагональные и перегородка между ними. А.

Две горизонтальные, диагональная и одна вертикальная повыше. Й.

ГАЙ. Восьмая зарубка.

Сиам без сил бросил нож на пол и сел.

Кто-то из девушек шмыгнул носом. Может, пролились несколько слез.

Вскоре спустились Джин и Флейта. Без малейшего интереса они прошли к консервам. Расковыряли себе по одной, не оглядываясь по сторонам. Молча запрокинули. И только после всей процессии Джин заметил кровь в раковине.

– Что это?

Спросил чисто из вежливости.

– Гай порезал вены.

– И где он?

– Позади дома, около ящика.

– Почему же здесь кровь?

Ох этот умник, так и врезал бы ему.

Сиам разозлился и промолчал.

– Сиам порезал руки, когда осматривал Гая.

– Ясно.

Они уже почти вышли, как Сиам буркнул:

– Это же ваша вина.

– В каком это смысле?

– Вы в открытую называли его насильником.

– Думаю, лучше в открытую, чем тайно. И разве он им не был?

– Мы этого не знаем.

– Я склонен в это верить, – Джин повернулся. – Как и то, что она – порноактриса, она – учительница, а ты – хирург.

Все трое злобно глянули на говорившего.

– Вы сами в это верите, только в отношении Гая почему-то лицемерили. Так чья же это вина? Вы подавали ему ложную надежду, что он другой. А мы принимали его таким, какой он есть. Если б вы последовали нашему примеру, все бы обошлось.

– Подлости тебе не занимать.

– Сочту за комплимент. При данных обстоятельствах я вынужден думать лишь о себе.

Скройся уже.

Некоторое время трое еще просидели на кухне. Само собой решилось, что надо похоронить умершего. Джина и Флейту даже не спрашивали.

Сиам начал выкапывать яму неподалеку от разрытой кучки. На окраине поляны. Он вгонял лопату неглубоко в землю, аккуратно поддевал снизу и выкорчевывал предплечьями. Раз за разом. Руки ныли, но выхода не было. Девушки безмолвно наблюдали в сторонке, боясь предложить помощь.

Тело не стали омывать. Схватили за руки и за ноги и положили в прохладную землю. Постояли недолго, думая каждый о своем. Сиам загреб чуть земли лопатой и бросил на тело. Девушки сделали то же. Потом он стал неторопливо закапывать яму. Сырая земля заметно выделялась на фоне высохшей. Небольшой холмик навеки приютил человеческое тело.

Жизнь вернулась в обычное русло. Обычное – в рамках творившегося сумасшествия.

Сиам стал делать зарубки не каждый день, а через день. Иначе проема бы не хватило. Десятый день. Двенадцатый.

Джин и Флейта еще более обособились от остальных. Джин в день смерти Гая перебрался в его спальню, прихватив с собой и Флейту. Не было слышно, чтобы они сдвигали кровати.

Сиам теперь спал один и не мог понять, лучше ли так. Возможно, лучше. У человека должно быть время на себя одного.

Высокая стенка жестянок оскудела. Воды хватало, но консервов на пятерых было маловато.

Видимо, все же придется пройтись по чаще.

Девушки обрадовались затее и немного оживились. Они почти не выходили за пределы дома.

– Во что будем набирать?

– В ящике за домом ничего нет?

Сиам задумался.

– Ведро есть.

– Сейчас и тут найдем что-то.

– Мы ведь уже все перерыли.

– Проверю еще раз.

Юнона кропотливо осматривала каждую полку. Солнце и Сиам сидели за железным столом и наблюдали за безрезультатным поиском.

Ну и терпение у нее.

– Что ж, остается твое ведро.

– Не думаю, что мы наберем много.

Через пару минут трое уже спускались с обветшалого крыльца.

Раз. Два. Три. Четыре.

Сиам откинул крышку ящика и достал помятое железное ведро.

– Грязное же.

Они замерли, совсем не понимая, что делать теперь. Сиаму пришла гениальная мысль вернуться в дом и промыть ведро.

– Вряд ли ржавая вода сделала его чище, – сказал он, возвращаясь к девушкам.

– Хоть так.