Даль

Да, тут иной воздух. Живой. Вот бы остаться здесь. Какая ведь разница? Разве что в доме кровати есть. И еда. И вода. Стены. Нет, никуда мы не денемся из дома. Мы же люди, а не звери.

Солнце стояла напротив, озираясь по сторонам.

– А ты знаешь, в какую сторону нам возвращаться?

– Ты же вроде запомнила дорогу.

– Да.

Сиам усмехнулся.

– Примерно туда, – махнул рукой влево.

Оказалось не строго влево, а чуть в сторону, но к дому они вышли.

– Ягоды у тебя?

– Да, – она протянула ладонь.

Сиам воткнул лопату рядом с цветами.

– Здесь нормально?

– Да.

Выкопал ямку. Раздавил ягоды на ладони. Выбросил кожуру и скинул желтоватые семена в землю.

– Чем ты там поливаешь?

Солнце принесла кружку воды.

– Что ж, теперь ждать.

Грибов оказалось гораздо больше, чем в предыдущий раз. Они съели половину, мешая с говядиной. Вышло довольно неплохо.

Сиам взял нож и подошел к деревянному календарю. Двадцать четвертый день. Зарубка.

Черт, забыл отметить день смерти Юноны.

Сиам повернулся было к своей спутнице, но смолчал.

Вроде недавно. Тогда был второй цветок. Вот первый. Так. Двадцатый день? Или восемнадцатый? Да какая разница.

Он соскоблил Ю рядом с восемнадцатым.

Пойдет.

И оставшееся – НОНА.

На утро у задней стены дома крохотные желтые семена разродились в пышный зеленеющий куст. Рядом округлые желтый и голубой бутоны свисали с толстых стеблей.

Поразилась даже Солнце. Ведь только вчера они бросили семена в землю, а уже сегодня красная смородина свисала гроздьями.

Сиам же до сих пор не мог понять суть таких перемен, но начал потихоньку привыкать. Земля такая. Плодородная.

Они обобрали куст. Целое ведро. И весь оставшийся день таскали ягоды.

– Наверно, стоит еще что-то посадить. Грибы отпадают.

– Найдем еще ягоды.

– Одними ягодами не пропитаешься. Картошки бы. Или мяса. А животных здесь нет.

– А вдруг завтра за домом появится картошка.

Но картошка не появилась. Вместо этого они нашли клюкву неподалеку от болота. И еще что-то черное, не могли разобрать. Но съедобное. На обратном пути Сиам случайно разглядел вьющийся вокруг толстого ствола горох.

В скором времени все это добро росло у дома. И каждый день люди выбирались за грибами в лес.

Кроме прогулок занять себя было нечем. Солнце убедила Сиама посадить еще цветов. Приходя на поляну, он каждый раз видел только траву и уже перестал недоумевать. Так нужно было. Он понимал, что на следующий день эти травинки превратятся в цветы. Как Золушка.

Через некоторое время позади дома разросся садик. Цветы вперемежку с ягодными кустами почти доходили до темных холмиков, заросших сорняком.

– Наверно, бессмысленно очищать их, тела уже съели черви.

– Ты вроде говорил, что тут нет живности.

Может, и не съели.

Солнце зачем-то взялась обрывать сорняк с могил.

Садик стал ее занятием. Она копошилась там целый день, наверняка даже заговаривая с растениями. И только изредка она разгибалась для перекуса. Казалось, ей больше ничего не нужно было. Казалось, садик даже помогал ей забывать, где она находится, и переносил ее в иной мир. Реальный мир.

Сиам ненадолго остался наедине с собой. Руки от тоски тянулись хоть к какой-то работе. Вспомнился ящик с инструментами. Внутри – лопата, ведро, топор. Топор. Сиам схватил его и направился прочь от дома.

– Куда ты?

– Рубить дрова.

– Но ведь мы давно не топим камин.

– Знаю.

Первое дерево долго не давалось, но наконец рухнуло. Пень оказался без колец. Совсем девственный.

Вроде бы кольца – это возраст. Так он новорожденный?

Сиам пялился на светлый пенек и размышлял.

Выходит, ты еще не познал жизни. Прости, друг.

Топор обтесал ветки с поваленного ствола. Порубил его на поленья. Поленья на половины и четвертины. В несколько заходов Сиам перетащил все к дому.

Следующее дерево. Тоже без колец. На раздумья ушло меньше времени.

Видимо, они тут все такие.

Он пожал плечами и уже не отвлекался от работы.

Текли дни. Сиам перестал делать зарубки. Надоело. И не было смысла. Зачем считать время, если оно бесконечно? К тому же проем уже весь истерзан ножом. Места оставалось совсем мало.

Сиам решил рубить деревья издалека и срубать по ряду. По нескольку часов в день он косил стволы, отчего ладони сильно огрубели. Около дома возвышалась громадная куча ненужных дров. Первый ряд закончен. Окраина леса отодвинулась на ширину ствола. Извилистая полоса пеньков приоткрывала темные заросли.

– Пожалуй, сожгу их.

– Что?

– Сожгу все до единого.

– Зачем?

– А на кой черт они нам? И без них душно.

Целый день он перетаскивал их подальше от дома. Куча больше походила на помойку. Да и была помойкой. Сиам разрыхлил землю вокруг нее, чтобы огонь не перенесся на дом.

– Что ж.

Зажег спичку и поднес к сухой коре. Потом с другой стороны. С третьей. Огонь занимался. Куча полыхнула, извергая жгучее тепло и столб серого дыма, растворявшегося в молочном тумане. Сиам снял намокшую футболку. Стоявшая рядом Солнце подвязала свою прямо под грудью. Он оглядел ее и усмехнулся.

– Жарко стало?

– Еще бы, такой костер.

Девушка поняла, к чему он клонит.

– Пойду к цветам.

– Да подожди ты, стой. Все нормально.