Далекие острова. Трилогия (СИ)

   - Совсем ничего не кушаете, господин лейтенант - пожурила меня служанка.

   - Вот и сынок Ваш все время отказывается. Уж не знаю, что ему такое приготовить, чтобы кушал. Может быть Вам яйцо всмятку сварить?

   - Спасибо Мая. Вы золото. Что-то не хочется сегодня.

   Я отодвинул чашку, встал и салфетка соскользнула на пол.

  -- Какой-то я сегодня неловкий.

  -- Не беспокойтесь, я все уберу. Желаете, что-нибудь еще?

   Служанка подняла салфетку, аккуратно сложила и спрятала в карман передника.

   - Нет, благодарю. Вы денщика моего кормили?

   -Да кормила уже, кормила. Столько рыбы съел, думала лопнет.

  -- Скажите мне, когда будет половина седьмого.

  -- Хорошо, господин Бур- служанка сделала книксен.

   Рожденная в деревне и выросшая среди рыбацких сетей, Мая была ответственной и не глупой. С любым поручением она справлялась легко и с удовольствием, не экономила на продуктах, не воровала, была чистоплотной и любила детей. Готовила она хорошо, хотя особенным разнообразием блюда не отличались. Моя жена, первое время отнеслась к прислуге с недоверием, но потом привыкла и теперь души в ней не чаяла и ставила Маю в пример другим. С моим денщиком, который по долгу службы иногда приходил к нам по утрам, Мая ладила не плохо, кормила его завтраком, но относилась к нему без особой нежности, и считала дураком и неряхой.

   После завтрака я закрылся в кабинете, выкурил сигару, написал короткую записку Баду, вложил ее в конверт, но заклеивать не стал, переоделся в заранее приготовленную, вычищенную и выглаженную, парадную форму и надел перевязь с длинной позолоченной придворной шпагой. Темно-зеленый парадный френч ощутимо жал. Я переложил документы в нагрудный карман и застегнул негнущийся воротник. Деньги и ценные вещи решил не брать. Если меня сразу направят на новое место службы, а такое бывало, пусть хоть это не многое достанется семье. Несколько мелких монет на извозчика будет вполне достаточно.

   В дверь кабинета постучали.

   - Войдите!

   Дверь тихонько приоткрылась.

   - Господин лейтенант - робко прошептала служанка в узкую щелку: - Вам пора. Уже половина седьмого.

  -- Да, да. Иду.

   Я провел рукой по коротко стриженным, рано поседевшим волосам, надел фуражку блинчиком и еще раз посмотрел на себя в зеркало. Грузный, тридцати четырех летний мужчина, слишком штатский для гвардейского офицера, с брюшком и мешками под глазами.

   В узкой прихожей топтался денщик.

   - Иди в казарму. Передашь эту записку лейтенанту Баду. Кроме него никому ее не показывай. Понял?

   - Так точно! - он взял под козырек.

   Четырехкомнатная квартира в центре досталась нам по бросовой цене. Моего предшественника срочно перевели в другой гарнизон и столичный рантье, уже привыкший к мгновенным перестановкам в офицерском составе, сдал квартиру за очень умеренную плату. Я спустился по узкой выщербленной лестнице, слушая за спиной буханье тяжелых сапог денщика.

   На улице было свежо и тихо. Скоро утренняя прохлада сменится удушающим зноем, но пока еще дышалось легко, даже привкус гари в воздухе почти не ощущался. Горожане спали. Тротуары успели подмести и полить водой из шлангов, чтобы прибить сухую пыль. В щелях между булыжниками собирались мутные лужи.

   Рыжий дворник складывал на ручную тележку ведра с мусором. Увидев меня, он прервал свое занятие и, сняв картуз, низко поклонился.

   - Доброе утро, господин офицер.

   - Здравствуй.

   Пятиэтажный дом, в котором мы снимали квартиру, был построен в конце прошлого века на месте старинных торговых рядов. Окна спальни, гостиной и детской, выходили на Купеческую улицу, а из кабинета открывался унылый вид в темный двор-колодец. Мусоропровода в доме не было, поэтому вечерами, служанки выставляли ведра перед входом.

   Мы с денщиком прошли вниз по улице и оказались на бульваре. Здесь уже появились первые прохожие. В тени каштанов, лотошники расставляли свой нехитрый товар, мальчишки газетчики скучали на перекрестках, прижимая к животам плотные кипы свежих газет, остро пахнущих типографской краской. У гостиницы "Волна" стояли рикши и пролетки. Извозчики курили и болтали сидя прямо на тротуаре. Двери и окна гостиничного ресторана были открыты. На кухне готовили завтрак. Было видно, как суетились повара. Под яркой вывеской стоял дородный швейцар в красной ливрее. Пахло жаренной рыбой и кофе.

   От группы отделился извозчик. Маленький и верткий, в мятой клетчатой кепке с большим козырьком, он прихрамывая побежал ко мне, видимо была его очередь сажать седока.

   -Господин офицер! Пожалуйста, ко мне! Довезу быстрее ветра!

   Я забрался в пролетку.

   - В адмиралтейство.

   Мне было не удобно в слишком тесной парадной форме, и я все никак не мог пристроить шпагу, пока, наконец, не поставил ее между ног, немного сдвинув ремень. Город просыпался. Хозяева магазинов открывали ставни и писали на грифельных дощечках мелом скидки на уцененный товар, официанты выносили на тротуары столы и плетенные кресла, зеленщики раскладывали овощи на деревянных прилавках. Через час улицы заполнятся народом, и хорошенькие служанки с корзинами отправятся за покупками.