Далеко, далеко на озере Чад…

Моим рожденные словом,Гиганты пили виноВсю ночь, и было багровым,И было страшным оно.О, если б кровь мою пили,Я меньше бы изнемог,И пальцы зари бродилиПо мне, когда я прилег.Проснулся, когда был вечер,Вставал туман от болот,Тревожный и теплый ветерДышал из южных ворот.И стало мне вдруг так больно,Так жалко мне стало дня,Своею дорогой вольнойПрошедшего без меня…Умчаться б вдогонку свету!

Ho я не в силах порватьМою зловещую этуНочных видений тетрадь.

Душа и тело

I

Над городом плывет ночная тишь,И каждый шорох делается глуше,A ты, душа, ты все-таки молчишь,Помилуй, Боже, мраморные души.И отвечала мне душа моя,Как будто арфы дальние пропели:«Зачем открыла я для бытияГлаза в презренном человечьем теле?Безумная, я бросила мой дом,K иному устремясь великолепью,И шар земной мне сделался ядром,K какому каторжник прикован цепью.

Ах, я возненавидела любовь,Болезнь, которой все у вас подвластны,Которая туманит вновь и вновьМир мне чужой, но стройный и прекрасный.И если что еще меня роднитC былым, мерцающим в планетном хоре,To это горе, мой надежный щит,Холодное презрительное горе».

II

Закат из золотого стал как медь,Покрылись облака зеленой ржою,И телу я сказал тогда: «ОтветьНавсе, провозглашенное душою».И тело мне ответило мое,Простое тело, но с горячей кровью:«He знаю я, что значит бытие,Хотя и знаю, что зовут любовью.

Люблю в соленой плескаться волне,Прислушиваться к крикам ястребиным,Люблю на необъезженном конеНестись по лугу, пахнущему тмином.И женщину люблю… когда глазаEe потупленные я целую,Я пьяно, будто близится гроза,Иль будто пью я воду ключевую.Ho я за все, что взяло и хочу,За все печали, радости и бредни,Как подобает мужу, заплачуНепоправимой гибелью последней».

III

Когда же слово Бога с высотыБольшой Медведицею заблестело,C вопросом: «Кто же, вопрошатель, ты?» —Душа предстала предо мной и тело.

Ha них я взоры медленно вознесИ милостиво дерзостным ответил:«Скажите мне, ужель разумен пес,Который воет, если месяц светел?Ужели вам допрашивать меня,Меня, кому единое мгновеньеВесь срок от первого земного дняДо огненного светопреставленья?Меня, кто, словно древо Игдразиль,Пророс главою семью семь вселенныхИ для очей которого как пыльПоля земные и поля блаженных?Я тот, кто спит, и кроет глубинуЕго невыразимое прозванье;A вы, вы только слабый отсвет сна,Бегущего на дне его сознанья!»

Естество