Дальними маршрутами

Машина, оставляя за собой хвост огня и дыма, проваливалась вниз. Огромная центробежная сила прижимала летчика к спинке сиденья. Белоусов попытался один, потом второй раз привстать - ничего из этого не вышло. Напрягая все силы, он стремился ухватиться руками за рукоятку колпака, но сделать это ему не удавалось. В какое-то мгновение капитан схватил сначала одной, потом второй рукой рукоятку колпака и потянул на себя. Защелка подалась, отжалась. Отскочил куда-то в пропасть колпак кабины, и тут же летчика выбросило из самолета.

«Кольцо не забыть, кольцо!» - Он пытался сказать это вслух, но не услышал сам себя за свистом ветра.

Белоусов с трудом отыскал рукоятку кольца, потом резко дернул за нее. Шелковая масса парашюта с шумом взметнулась вверх, заметно притормозив падение летчика. И сразу над головой показался серебристый купол парашюта. Капитан не успел осмотреться вокруг, как неожиданно ударился о землю. Из глаз посыпались искры, и он рухнул всем корпусом на что-то мягкое, сырое. [92]

Поднялся Белоусов не сразу. Какое-то время - минуту или больше, пока бешено колотилось сердце, - он переводил дыхание, распростертый на земле, уткнувшись лицом в подушку тундрового мха. Потом открыл глаза, встал и огляделся. Его окружала темная ночь, но горизонт, где находился вражеский аэродром, был охвачен заревом, и временами в густом красноватом дыму взмывали вверх длинные языки пламени.

Николай Иванович еще раз огляделся вокруг. Теперь он заметил, что стоит в небольшой низине, покрытой мхом. Чуть по сторонам виднелись огромные камни. Только сейчас он ощутил на себе тяжесть парашютных лямок. Белоусов нажал замок привязной системы, и лямки сползли к его ногам. «Надо избавиться от парашюта, чтобы он не попался фашистам», - мелькнуло в голове. Летчик тут же смотал шелковое полотно в ком и бросил за валун в небольшую яму. «Хорошо бы углубить яму и спрятать понадежней этот белый комок материи. Но чем и как это сделать?»

Только сейчас капитан подумал, что, выбросившись из самолета в самый критический момент, он ничего не захватил с собой. Не успел положить в надежные наколенные карманы комбинезона охотничий нож, находившийся в бортовой сумке. «А что с полетной картой?» Он сунул руку за голенище унта - во время полетов он прятал карту там. Карты на месте не оказалось, она, видимо, выпала во время прыжка.

Найдя каменный клин, похожий на топор, летчик с большим трудом замаскировал парашют.

В который раз после приземления капитан подумал об экипаже. Он был полон надежд, что Тимохин, Поляков и Карнаев выбросились с парашютом.

Капитан присел на землю и стал прислушиваться. По-прежнему было тихо вокруг. Как бы он хотел сейчас повстречаться с Тимохиным, Поляковым и Карнаевым, видеть их живыми, невредимыми! Вместе лучше подумать о том, каким образом можно скорей выбраться отсюда. Но возможно ли это? - задавал себе вопрос Белоусов. Начинал рассуждать: подал экипажу команду «Всем прыгать» на высоте около четырех километров; если она была исполнена членами экипажа, через пять-десять секунд корабль мог находиться уже на высоте полтора-два километра. Сам выбрался из кабины в трехстах метрах от [93] земли. Значит, рассеивание парашютистов в воздухе было настолько большим, что невозможно ожидать приземления всех поблизости друг от друга… А вдруг кто-то замешкался, смог выброситься только у земли?

Летчик вскочил и стал всматриваться в темень ночи. Со стороны Алакуртти слышались зенитная пальба и раскатистые взрывы на земле. Здесь же вокруг - ни звука. Быть может, его товарищи в этот момент так же, как и он, постепенно возвращаются к жизни и, сидя на мху или валунах, обдумывают план своих дальнейших действий? В эти минуты до летчика донеслось знакомое гудение самолета. Гул становился все ближе и ближе. Еще через минуту Белоусов отчетливо увидел силуэт двухмоторного самолета. «Свой, свой!»-во всю мочь хотелось закричать капитану. Самолет развернулся и на увеличенной скорости полетел в восточном направлении. Вновь наступила мучительная тишина.

Капитан хорошо знал, что в эту ночь намечалось произвести по аэродрому Алакуртти два бомбовых удара. И теперь Николай Иванович ясно представил себе, как летный состав полка, всей дивизии готовится к новому полету: летчики и штурманы взвешивают недостатки и ошибки, планируют нанести врагу более ощутимый урон.