Дальними маршрутами

Наши наземные войска продолжали сжимать вражескую группировку, выбивая немцев из опорных пунктов. К 1 марта территория, занимаемая противником, сократилась до 900 квадратных километров. Тринадцатого марта соединения и части фронта перешли к решительным боям по уничтожению окруженных войск противника. Наша авиация не позволила гитлеровцам эвакуировать морем всю оставшуюся живую силу и технику. И они продолжали обороняться с ожесточением обреченных.

В это время основные усилия фронтовой авиации были направлены на поддержку двух наступающих полевых армий, остальные войска поддерживались незначительным количеством авиационных частей. Была создана большая массированность ударов на сравнительно небольшой площади. К примеру, в течение всего дня 18 марта бомбардировщики уничтожали войска и технику противника в его опорных пунктах. По каждому такому объекту действовало одновременно по 60—80 самолетов. В интервалах между бомбардировочными ударами по опорным пунктам производили налеты штурмовики, уничтожая живую силу и артиллерию врага. Истребители, сопровождавшие штурмовиков, также принимали участие в бомбардировочно-штурмовых ударах, нанося гитлеровцам ощутимый урон. Одновременно с этим бомбардировщики и штурмовики действовали по плавсредствам в порту Розенберг, в гаванях Фолендорф и Лайзунен, топили суда в заливе Фриш Гаф. За сутки авиация фронта производила от полутора до двух тысяч самолето-вылетов.

Авиационная поддержка наступающих войск позволила сломить сопротивление врага. Он начал отходить. Наши части на отдельных направлениях продвигались до шести — восьми километров в сутки. При содействии авиации наземные соединения 19 марта подошли к городу Брансбергу и завязали бой на его южной окраине. На следующий день город был взят. А еще через несколько дней немцы были выбиты и из последнего крупного опорного пункта — Хайлигенбайль. В руках противника юго-западнее Кенигсберга оставалась прибрежная полоса шириной три-четыре километра и длиной двадцать километров с десятком населенных пунктов.

Картину невиданного разгрома представляли собой пути отхода противника. Дорога от города Хайлигенбайль к порту Розенберг была сплошь забита артиллерией, танками и автотранспортом. Весь берег залива Фриш Гаф заставлен боевой техникой врага. В порту Розенберг наша авиация уничтожила морские транспорты, торпедные катера, сотни штабных, специальных и грузовых автомашин, сосредоточенных для эвакуации, орудия, бронетранспортеры, тысячи вражеских солдат я офицеров. Вся земля вокруг была опалена огнем.

Март был на исходе. Мы хорошо знали, что в эти дни войска 3-го Белорусского фронта и другие приданные ему части вот-вот начнут штурм сильно укрепленных обводов города-крепости Кенигсберга. Погода была плохая, и, видимо, поэтому жизнь наших летных экипажей проходила в обстановке напряженного ожидания.

— Неужели начнут без нас? — спрашивали друг друга летчики.

Да, все мы с нетерпением ждали дня начала штурма Кенигсберга. Этот штурм для многих летчиков нашего полка, по существу, начался еще задолго до того, как под его стенами раздались первые выстрелы советской артиллерии и наша пехота вышла на ближние подступы к городу.

Еще тогда, когда гитлеровцы двигались на восток и на полях западной Белоруссии и Литвы виднелись свежие следы гусениц фашистских танков, еще в те первые и тяжелые для нашей Родины дни экипажи полков нашего соединения начали воздушное наступление на Кенигсберг. Теперь, готовясь к последнему штурму, мы вспоминали о пережитом.

Помнится, как мы, отправляясь в очередной полет, собрались у самолета командира полка на короткий митинг. Гневно звучали слова лучших летчиков и штурманов полка Юспина, Белоусова, Уромова, Калинина, Иконникова, Симакова, Кочнева, Федорова, Ларкина, Шевченко, Неводничего, Голова, Колчина и многих других, призывающих к усилению ударов по жизненно важным центрам фашистской Германии. На этом митинге мы приняли тогда резолюцию:

«Пусть шулеры из бандитского дома Гитлера и К° врут, пусть придумывают очередные фальшивки. Мы, летчики, штурманы и стрелки, ответим гитлеровским разбойникам новыми, еще более могучими ударами по глубоким тылам фашистской Германии. Пусть в сердце каждого патриота еще сильнее кипит ненависть к врагу, любовь к своей Родине. Отправляясь громить фашистское логово, помни о наших разрушенных городах и селах, о слезах матерей и сестер, уведенных в рабство к немцам и замученных фашистскими бандитами».

С этими священными словами шли летчики нашего полка в дальние полеты и в 1942, и в 1943, и в 1944 годах. С этими словами на устах мы готовились и к последнему штурму Кенигсберга.

...День 7 апреля запомнился нам на всю жизнь. С утра Кенигсберг бомбардировала фронтовая авиация. К полудню здесь появились тяжелые бомбардировщики.

Наш полк подходил к цели — товарной станции — на небольшой высоте. Еще на земле мы договорились о том, что каждая эскадрилья будет бомбить по сигналу ведущего. Чтобы создать для этого необходимые условия, подполковник Трехин скомандовал:

— Приготовиться к удару!