Дамский негодник

– До меня доносились женские крики. Недолго, вскоре все смолкло. Я какое-то время в подвале сидел, ждал, когда позовет. Она долго, очень долго меня не звала. Заподозрив неладное, я вышел и…

Сасунян замолчал. Из-под его густого чуба по низкому плоскому лбу покатилась крупная капля пота.

– Анфиса была мертва? – догадавшись, глухо спросила Далила.

На ее страшный вопрос Карапет Ашотович долго не отвечал. Самсонова молча ждала. Наконец он жестко сказал:

– Анфиса была не просто мертва. Хуже. Ее насмерть забили.

– И вы утверждаете, что забила Анфису ваша жена?

– Да, утверждаю!

Самсонова отшатнулась. Сасунян зло усмехнулся и процедил:

– Вы ее плохо знаете.

Рассердившись, Далила воскликнула:

– Чушь! Как любой человек, Людмила способна случайно убить, но забить человека до смерти она не может ни при каких обстоятельствах! Да и сил ей не хватит!

Сасунян оставил ее слова без комментариев. Он хмурился и молчал. Далила, глядя в упор, недружелюбно спросила:

– Поверить никак не могу, неужели вы подозреваете свою жену в зверском убийстве?

Она забыла, что совсем недавно и сама в том же подозревала Людмилу.

– А кого я должен подозревать? – рассвирепел Сасунян. – Когда я примчался домой, она на кухне была. Крутится у плиты, а халат и фартук в крови. Я прямо в лоб и спросил: «Что это ты, мать, вся в крови, как мясник?» Люська смутилась и говорит: «Снова наезды? Не видишь, котлеты жарю. И вообще, я весь день из дома не выходила, а вот ты-то где был? Ночь на дворе». Считаете, это нормальный ответ? Разве не шел у нас разговор о чем-то другом?

– Да, подтекст налицо, – вынуждена была согласиться Далила. – А дальше-то что?

– А дальше я бросил пакет с покупками (с пустыми руками домой не прихожу) и отправился свою машину ставить в гараж. Поднимаю ворота, а там выхлопные газы стоят, и у Люськиного «Опеля» еще теплый капот. Вот вам и не выезжала она. Спрашивается, если выезжала, зачем мне соврала?

Взглянув на дорогие наручные часы, Сасунян озадаченно крякнул и вдруг заспешил:

– O-о, натикало сколько.

«Сбежать собирается», – рассердилась Далила и удивленно спросила:

– Кажется, вы срочно видеть меня желали? Зачем? Разговор о Людмиле не выглядел слишком срочным. Рассказать об этом можно было в любое время.

Он стушевался:

– Да, на самом деле не только это. Я хотел вас кое о чем попросить.

Сасунян осекся и с надеждой взглянул на Далилу. Она вынуждена была подбодрить его:

– О чем? Не стесняйтесь, чем смогу, помогу.

Он, не мигая, смотрел и молчал.

– В чем же дело? – уже сердито спросила она.

Ответ прозвучал неожиданно.

– Пожалуйста, поговорите с Мариной, – взмолился вдруг Сасунян. – И, пожалуйста, как можно скорей.

Самсонова поразилась:

– Я? С Мариной?

– Да! Срочно!

– Еще и срочно? Как это будет выглядеть? Я с ней не знакома.

– Она знает вас. Вы одноклубницы.

– Марина Калоева посещает женский клуб Елизаветы Бойцовой? – удивилась Далила.

Сасунян, пожимая плечами, сказал:

– Про Бойцову не знаю, но женский клуб она посещает частенько и даже хвалила вас.

– За что же?

– За ваши лекции. Оказывается, вы для Марины авторитет. Когда я ей рассказал, что у Людмилы объявилась подруга-психолог, Марина даже чуть-чуть оживилась.

Далила отметила:

– Выходит, вам удалось с ней поговорить.

– Благодаря вам, – сказал Сасунян. – После нашего разговора я ей позвонил и признался автоответчику, что был у психоаналитика. Когда я назвал ваше имя, произошло чудо: Марина сняла трубку и сообщила про клуб. Она вас очень хвалила, говорила, что умнее вас женщин еще не встречала.

– Спасибо, конечно, – слегка смутилась Далила, – но почему я не знакома с Мариной? Почему я не видела ее у Бойцовой?

Сасунян лишь озадаченно руками развел:

– Вот не знаю. Если я правильно понял, вы с ней разговаривали.

– Правда? Тогда опишите, пожалуйста, мне ее. Как она выглядит?

– Миловидная. Высокая, стройная брюнетка с тонюсенькой талией. Что еще? Да, огромные пронзительно-карие глаза.

– Поэтично вы ее описали, – усмехнулась Далила. – А нет ли у нее пушка над верхней губой и родинки на правой щеке?

– Есть, – кивнул Сасунян. – Трогательный пушок над верхней губой и бархатная родинка размером со спичечную головку.

– Да, я знаю ее, – согласилась Далила. – И действительно с ней говорила. Лишь однажды. Она после лекции ко мне подходила с каким-то семейным вопросом. Видимо, Марина нерегулярно в клубе бывает.

– Этого вам сказать не могу. Я вообще только недавно узнал, что она там бывает. Но зато как узнал, так сразу подумал, что вы должны с ней поговорить.

– Зачем? И о чем?

Возможно, вопрос прозвучал слишком резко. Карапет Ашотович растерялся и пробубнил:

– Меня она не послушает, а вы все же женщина. Женщинам легче найти общий язык, к тому же вы специалист. Марина вас уважает, а меня она даже слушать не хочет.

– Что я должна ей сказать? – изумилась Далила.

– По себе знаю, вы умеете убеждать, – смущаясь, пробормотал Сасунян и выпалил: – Надо убедить Марину уехать из города…

– Вы боитесь, – перебила его Далила, но закончить мысль не посмела.

Карапет Ашотович грустно кивнул: