Дамский негодник

Узнать-то узнает, но как его об этом просить? Снова будет ругаться, что гружу его своими делами…

Ну и ладно, выхода нет».

– А как твои знакомые передадут Светлане Михайловне сообщение? – спросила Самсонова у секретарши.

Дарья пожала плечами:

– Ну не знаю, уж как-нибудь перекинут. Я не вникала. Главное, результат.

– Хорошо, будем ждать результата, – задумчиво кивнула Далила, укрепившись в мысли, что придется потревожить племянника.

Едва приняла решение по Светлане Михайловне, как вновь окунулась в проблемы Людмилы. В голову вдруг пришло, что Марина Калоева, возможно, знает подругу Анфисы. В том, что Зинаида Попова и есть подруга Пекаловой, о которой та говорила, Далила была абсолютно уверена. Именно та дуреха-подруга. Покойная явно любила ее.

«Да, возможно, Марина кое-что знает про Зинаиду Попову. Обычно женщины про соперниц все знать хотят, – размышляла Самсонова. – Иной раз остается лишь удивляться, откуда они информацию эту берут?

И Люська может знать Зинаиду Попову, но у Люськи спрашивать опасно и бесполезно, она даже знакомство с Анфисой не пожелала признать. Сасунян тоже знает Зинаиду Попову, но и его спрашивать глупо: бесполезно и… тоже опасно», – заключила она.

Секретарша направилась к выходу, деловито напомнив:

– Далила Максимовна, вы не забыли, через двадцать минут новый сеанс.

Самсонова подскочила:

– Дашенька, отмени! Объясни пациенту!

– Вы уходите? – опешила секретарша, не веря своим глазам.

– Ухожу! И очень спешу!

Дарья в ужасе завопила:

– Что же будет теперь с расписанием? Все так плотно расписано, иголку некуда вставить!

– Ты устрой как-нибудь с расписанием, – взмолилась Далила. – Пожалуйста, перетасуй, передвинь, отложи, перед пациентами извинись, мне очень надо.

Не давая секретарше опомниться, она вылетела из офиса и остановилась: «Куда?»

Хотелось ринуться сразу во всех направлениях: к Людмиле, к Галине, к Карапету Ашотовичу и, конечно, к Марине…

К ней сильнее всего.

«Сначала к Сасуняну, – решила Далила, – пока все пути ведут только к нему».

Она впрыгнула в «Форд» и понеслась.

Глава 19

Примерное направление Самсонова знала из рассказов подруги, а уточнила адрес у самого Сасуняна: по сотовому сообщила, что едет к нему. Карапет Ашотович не удивился и даже сказал:

– Отлично, сегодня сам к вам собирался.

– Даже так? – удивилась она.

– Возникли проблемы.

– А что вас беспокоит? – нетерпеливо поинтересовалась Далила, презрев собственные привычки.

Торопить события – не в ее правилах: приедет – узнает. Телефон не для длительных переговоров – так считала она. Тем более что разговор намечался серьезный, нетелефонный.

Сасунян ответил коротко:

– Меня беспокоит жена.

У Далилы засосало под ложечкой, но от дальнейших расспросов она воздержалась.

Зато при встрече, едва поздоровавшись, тревожно спросила:

– Карапет Ашотович, что происходит с Людмилой?

Сасунян лишь развел руками:

– Сам не пойму. Об этом вас и хотел спросить. Она странная. Даже дочка уже замечает. Видели, как она за нос себя таскает? А глаз? Левый глаз у Людмилы дергается постоянно. По сути, не меня, а ее надо лечить. Вы бы с ней поработали.

– А в чем дело? – испугалась Далила, не ожидавшая такой просьбы. – Нос и глаз – это нервное, но вроде бы есть причина.

Сасунян отмахнулся:

– Я так не считаю. Что за причина?

– Простите, но вынуждена напомнить. Ваши измены. Чем не причина?

– К моим изменам Людмила привыкла, а вот с тех пор, как погиб Михаил, супругу свою не узнаю. Раньше рот у нее не закрывался, а теперь все молчит. А порой так на меня посмотрит, что волосы дыбом встают. Стыдно признаться, но родную жену боюсь. А на днях у меня знаете что спросила?

Вопрос прозвучал риторически, но Карапет Ашотович сделал паузу, задумчиво уставившись на Далилу. Она, приглашая его продолжить, пожала плечами:

– Откуда мне знать.

Он грустно признался:

– Спросила меня: «А что теперь с фабрикой Калоева будет?» Я ответил, что фабрика Марине достанется. «Ага, – говорит, – все Марине, Михаил о жене позаботился, а ты? Как ты о нас позаботился? Что нам с дочкой останется, если вдруг случится беда?»

– Какая беда? – насторожилась Далила.

Сасунян отмахнулся:

– А кто ее знает? Спросить не рискнул.

– Жаль. И что вы ответили?

– Как есть, так и сказал. Калоев ни о ком не заботился. Марина – жена, ей все по закону и отойдет.

– И что же Людмила?

– Я тоже, кричит, жена, а толку? Что мне отойдет? И в слезы. Закончилось все истерикой. Раньше не было у нее истерик. Оптимистка она.

Далила вздохнула:

– Знаю. И как вы поступили?

– Пришлось ее успокаивать.

– Что же вы ей сказали? – поинтересовалась Далила.

Карапет Ашотович, вдруг краснея, признался:

– Да глупость сказал, что, пока ты моя жена, ни о чем не беспокойся.

Самсонова подытожила, осуждающе покачав головой:

– Да-а, уклончиво как-то у вас получилось. Будто не понимаете, чего Людмила боится.

– Да понимаю я все, – с досадой махнул рукой Сасунян, – а что было делать? Врать не хочу, а правду ей говорить даже опасно.

– Почему опасно?

– Да черт ее знает, на что она пойдет сгоряча.

– Даже так?

– Да. Порой мне кажется, что Людмила и Марину может убить.

Далила вспыхнула: