Дамский негодник

– Да, серьезно боюсь, не вышло бы то и с Мариной, что получилось с Анфисой. Людмила к Марине ревнует давно, а тут в нее словно черти вселились. Одной Анфисой, боюсь, не ограничится дело. Уж я знаю, что говорю. Короче, скрывать не хочу, я в панике.

– Так и отправьте Людмилу из города.

– Будто она послушает. Что значит «отправьте»? Я ее должен связать? Или в сторожа при ней превратиться?

Взглянув на часы, он вновь спохватился:

– Простите, разговор у нас важный, но я, к сожалению, спешу. Так что мы решили? Вы собираетесь что-нибудь предпринять?

Его повелительный тон Самсоновой не понравился.

– Что я должна предпринять? – спросила она.

Сасунян снова взмолился:

– Далила Максимовна, дорогая, спасите Марину, я вас очень прошу!

– Надеюсь, вы ей не сказали, в чем жену подозреваете? – строго осведомилась Далила.

Он рассердился:

– За кого вы меня принимаете? Нет, не сказал. Да и бесполезно ей говорить.

– Почему?

– Марина мне не поверит. Она дружит с Людмилой и любит ее.

Далила удивленно пропела:

– Да-а? А вот у меня противоположная информация.

Сасунян обреченно махнул рукой:

– Еще бы! Не слушайте вы Людмилу. Это все из-за денег. Моя жена не способна любить. Иногда мне кажется, что даже дочь ей не нужна. У Людмилы одно на уме: деньги, деньги, деньги. Ради них она способна на все. Умоляю вас, уговорите Марину уехать. У ее матери под Питером отличная дача. Пусть Марина с недельку там погостит. А с Людмилой надо что-то делать, срочно…

– Что, например?

Карапет Ашотович растерялся:

– Ну, не знаю, вы же специалист. Таблеток ей дайте, что ли, каких, пусть поспит несколько дней, пока все утрясется.

– Утрясется что? – строго спросила Далила.

Он помотал головой:

– Да не ловите вы на слове меня. Я сам ничего не знаю. А тут еще из-за смерти Анфисы дел свалилось невпроворот.

Самсонова сжалилась:

– Ладно, придумаю что-нибудь.

Сасунян насторожился:

– Что вы хотите придумать насчет Людмилы?

– Галину с ней посидеть попрошу, – сообщила Далила.

– А с Мариной?

– И с Мариной поговорю.

Карапет Ашотович просиял:

– Вот вам ее телефон и адрес. Я очень на вас рассчитываю. Кстати, вы не в курсе, куда пропала Людмила? На мобильный звоню ей, не отвечает.

– Нет, я не в курсе.

– Жаль, – задумчиво вздохнул Сасунян и повторил: – Так вы поможете? Я на вас очень рассчитываю.

– Разумеется, помогу, я же пообещала.

Прощаясь с ним, Далила подумала: «Страшнее всего, когда на тебя начинает рассчитывать подлец и активный манипулятор».

Сасунян действительно был из тех, кто воспринимает жизнь шахматной доской, а людей, соответственно, шахматными фигурами, которые он может двигать по черному и белому полю как ему заблагорассудится.

«Интересно, кто я в его игре? – мысленно рассуждала Далила. – Ладья? Конь? Уж точно, не королева. Спасибо, если не пешка. Пешка?

Да нет, это вряд ли.

Отвести мне роль пешки может только круглый дурак, а Сасунян на дурака не похож.

Следовательно, он отвел мне в своей игре серьезную роль, из которой выйти без ощутимых потерь невозможно. Даже если я постараюсь забыть про него, в моей жизни скорей всего будет происходить то, что он наметил.

Поэтому надо держать ухо востро, но и пугаться не стоит. Будем щупать, искать, размышлять. Надеюсь, встреча с Калоевой прояснит, чего Сасунян добивается и, главное, почему?»

Разумеется, Далиле хотелось сразу поехать к Марине Калоевой.

Хотелось поехать по многим причинам, а совсем не за тем, чтобы выполнить просьбу расчетливого Карапета Ашотовича.

Марина могла знать подругу покойной Анфисы, Зинаиду Попову. Она могла раскрыть причину своей обиды на Сасуняна. У нее наверняка была своя точка зрения на происходящее.

К тому же Марина явная жертва, а жертвы ищут поддержки, которую Самсонова могла дать действенно и умело.

Осознавая свою возможность, Далила не просто по-женски жалела Калоеву, она не просто проникалась сочувствием к попавшему в беду человеку. Далила по своей профессиональной привычке устремлялась на помощь, она всей душой рвалась к тому, кто в ней нуждался.

И все же, возникшая за Людмилу тревога была мучительней и реальней. Далила осознавала, что Людмиле грозит опасность.

Боязнь за жизнь старой подруги взяла верх: Далила к Калоевой не поехала. Она устремилась к Галине Семеновой. По пути позвонила племяннику и, выслушав пафосное «Бонд! Джеймс Бонд на проводе!», торопливо затараторила:

– Женька, прости, что от дел тебя отвлекаю, но срочно твоя помощь нужна. Только прошу, не ругайся…

Евгений тетушку нежно прервал:

– Ну что ты, я и не собираюсь ругаться. Да и нет у меня особенных дел.

Далила встревожилась:

– А что случилось? Ты где?

– Сижу дома.

– Не заболел?

Бонд вздохнул:

– Нет, взял выходной.

«Все ясно, взял выходной и разругался с очередной своей Зайкой, – догадалась Далила и с укором подумала: – Только тогда тетке и рад».

– Говори, что надо? – нетерпеливо спросил Евгений и заверил заранее: – Если смогу, помогу.

– Надо по сотовому номеру вычислить владелицу телефона. И еще, желательно адрес ее узнать. Сможешь?

– Без проблем, конечно, смогу.

– Только, Женечка, это срочно, – попросила Далила.

Племянник пообещал:

– Да прямо сейчас и займусь. Говори номер.