Дамский негодник

– Испытав над вами беспредельную власть, он своим браком доволен. Пусик вам доверяет, он может на вас положиться, ему очень уютно рядом с такой женой: захотел – пнул, захотел – приласкал. А вы собираетесь поломать ему удовольствие. Он слабый и инфантильный. Вы опора его, защита от жизни.

– Опора, которую он ненавидит? – поразилась Светлана Михайловна.

Самсонова подтвердила:

– Да.

– Но за что он ненавидит меня?

– За то, что вы сильнее его. Но с вами ему хорошо. Пусику не страшно заплывать в самые холодные воды жизни, зная, что вы всегда рядом со своим теплым плечом и добрым советом. Вы понимаете, чего хотите его лишить?

Светлана Михайловна растерялась:

– Чего?

– Да плеча! Своего плеча, – рассердилась Далила и строго спросила: – Чему я вас уже месяц учу?

– Как быть эгоисткой.

– Именно. Но это абсурд. Вы страдаете, отбирая. Радость жизни для вас состоит в том, чтобы всем себя раздавать: родственникам, друзьям, коллегам, соседям. Этим вы счастливы.

Самсонова хлопнула по столу ладонью:

– Все, не могу больше смотреть на то, как вы себя ломаете!

– Почему? – вздрогнула Светлана Михайловна.

– Это вредно для вас, – принялась увещевать Далила. – Поймите, как только у вас это получится, как только вы изменитесь, как только Пусик поймет, что вы эгоистка, он бросится на поиски другого плеча.

Светлана Михайловна жалобно похлопала глазами и, горестно пискнув, напомнила:

– Вы же говорили, он будет искать эгоистку.

– Он будет искать «плечо», а найдет эгоистку, – горестно просветила ее Далила.

– Но почему он женился на мне?

– Думаю, это произошло случайно.

– И что теперь? – охнула Светлана Михайловна. – Что я должна, по-вашему, делать?

Далила решительно постановила:

– Вы должны немедленно развестись с вашим Пусиком.

И грустно добавила:

– Пока он сам вас не бросил.

– А если не разведусь?

– Он вас погубит.

– А если мне все равно? Мне страшно жить без него.

Самсонова уверенно сообщила:

– У вас впереди отличное будущее. Потерпите немного, счастье не за горами.

Светлана Михайловна обиженно шмыгнула носом, сказала «спасибо» и поднялась. Было очевидно, не этого она ждала от Далилы. Дверь захлопнулась твердо и даже сердито, на том прием и закончился.

Едва Далила осталась одна, появился назойливый фон: труп Анфисы – кошмар этой ночи…

Возможно, фон вызвала Генриетта Карловна – Куськина мать. Следующей за Светланой Михайловной по графику шла она, соседка Анфисы – как тут не вспомнить про сон?

Куськина мать запаздывала, Далила (неосознанно) нервничала, ждала с нетерпением.

Наконец дородная Генриетта Карловна, прижимая к груди собачонку, вплыла в кабинет. Падая в кресло, она драматически простонала:

– Ах, он доконает меня!

В этом месте (по сценарию Куськиной) Далила должна бы спросить:

– Что еще выкинул этот прохвост?

Но против всех правил Самсонова не спросила. Против ожиданий Генриетты Карловны Далила воскликнула:

– Скажите, пожалуйста, как поживает ваша соседка?

Лицо Генриетты Карловны вытянулось.

– Какая соседка? – спросила она.

– Анфиса, – пояснила Самсонова.

В ответ раздалось возмущенное:

– Эта тварь давно умерла!

– Умерла? Давно? – поразилась Далила. – Но, кажется, мы недавно с ней виделись.

– Вы были знакомы с этой шалавой? – холодно осведомилась Куськина, прижимая к себе собачонку так, словно возникла острая необходимость закрыть ее своим корпулентным телом от всей грязи мира.

Вместо ответа Далила воскликнула:

– Девушку отравили грибами?

Генриетта Карловна безразлично пожала плечами:

– Кто сказал, что отравили?

Самсонова растерялась:

– Сама Анфиса мне говорила, что ее травят, что ее хотят отравить.

– Это кто же?

– Вроде ее жених.

– Да-а?! У этой твари был и жених?

Куськина громко заржала.

– Девочка умерла, что здесь смешного? – рассердилась Далила. – Она предчувствовала свою гибель. К сожалению, я ей не поверила, но, возможно, ее действительно отравили.

Генриетта Карловна зло сообщила:

– Коли так, то, скажу я вам, она упиралась! О-о, как она упиралась! Как теща в том анекдоте, которая умерла от грибов, но есть их до смерти не хотела.

Самсонова попросила:

– Поясните, пожалуйста.

И Куськина пояснила:

– Девчонку грубо убили. Ссадин и синяков на теле Анфиски не счесть.

Глава 4

Самсонова схватилась за голову и ошеломленно воскликнула:

– Бог мой! Выходит, она не лгала! Ей и в самом деле грозила опасность! А я не поверила! И теперь Анфиса мертва!

– Да, эту мерзавку грохнули, наконец, – злорадно подтвердила Куськина мать и в довершение заключила: – Поделом ей, развратнице.

– Не надо так, – мягко попросила Далила. – Я знаю, вы добрая женщина. Скажите, за что вы невзлюбили Анфису?

– Будет знать, как заигрывать со стариками!

– О чем вы?

– Эта Анфиска строила глазки соседу, – возмущенно поведала Генриетта Карловна, зверски целуя сонную собачонку.

Та, маленькая, как плюшевая игрушка, не реагировала на суету чужой жизни – она была погружена в свой загадочный мир.

– Сосед – это Изверг? – прозревая, уточнила Далила.

– Он, – величаво согласилась Куськина мать, опуская на колени затисканную собачонку.

Та удивленно зевнула и обмякла, повиснув безвольной тряпочкой, и задремала.