Дамский негодник

Чувствовалось: Куськиной есть что сказать. Было видно: в ее жизни произошло кое-что «сверхопупенное», нечто, похожее на стихию, на смерч. Этот смерч поднял ее и понес в кабинет Далилы. Высказаться! Немедленно высказаться! Донести! Выплеснуть! Окатить! Обличить! Уличить! О-оооооооо!!!

И вот этот смерч Самсонова остановила. Остановила на всем лету.

Однако Генриетта Карловна не рассердилась. Она поняла.

– Да, милочка, я завтра лучше приду, сегодня вы плохо выглядите, – сказала она.

Несмотря на вздорный характер, Куськина была известной добрячкой.

Глава 5

Вопрос, который не устаю задавать: куда едет женщина, когда ей ужасно плохо?

Кое-кто скажет: к мужчине.

Ни в коем случае: мужчинам мы нужны легкие и веселые, а горестная женщина едет только к подруге: там ее с горем ждут, с горем ей всегда рады.

Далила, отменив остальные сеансы, помчалась к Галине Семеновой. Запыхавшись, прямо с порога пересказала свой сон, и Галина незамедлительно сон расшифровала. Весьма затейливо, стоит заметить.

– Покойник к дождю, черви к покойнику, раз битва, значит, кто-то прибьется, – сообщила она и подытожила: – Короче, жди сегодня дождя и крушения всех надежд.

– Здрасте! Успокоила, называется! – сбрасывая туфли, рассердилась Далила.

– До свидания! Я здесь при чем? – поразилась Галина. – Это все сонник.

Удобно устраиваясь на диване в гостиной, Далила скептически осведомилась:

– Если черви к покойнику, не логичней разве признать, что умрет кто-то из моих пациентов? При чем тут мои надежды?

(Расставаться с надеждами ей категорически не хотелось – с пациентами, видимо, легче.)

Семенова, раздраженно дернув плечом, возвестила:

– Ну не знаю! Тебе, подруга, не угодишь! Перевожу, как умею!

– Я тоже перевожу, как умею, а умею я по науке, и по науке все по-другому.

– И как же?

– Это сон нездоровой совести, – пожаловалась Далила. – Совесть-сатрап терзает меня кошмарами.

– Чем же на этот раз ты ей не угодила? – изумилась Галина.

На снисходительный взгляд Галины, подруга жила стерильной жизнью монахини.

– О-хо-хо, – вздохнула Далила, – недавно девушка рвалась ко мне на прием, Анфиса Пекалова. Ей было плохо, бедняжка нуждалась в помощи, а я не нашла свободного времени.

Семенова грозно подперла кулаками бока и обиженно рявкнула:

– Только не говори, что ты распереживалась из-за какой-то девицы!

– Здрасте! Именно это сказать и хочу!

– До свидания! Не смей беспардонно себя раздавать! – приказала Галина и выдала афоризм: – Здоровье надо беречь! И не забывай, у тебя на руках моя Ангелина! – призвала она.

– Только-то? – удивилась Далила.

– Ну, может, еще капельку я и тетушка Мара с Бондом и Димкой. А Лизке Бойцовой фиг! – Галина скрутила дулю. – Захватчица Лизка пользуется тобой незаконно, – заявила она.

Семенова ничего не имела против общих и старых подруг, особенно школьных, Бойцову же Елизавету она ненавидела. Раз Лизка появилась в жизни Далилы каких-то несколько лет назад, следовательно, и лицо она незначительное, считала Галина. А раз так, Далила не может принадлежать Бойцовой, поскольку у той должны быть свои подруги. Нечего посягать на чужое.

Сообразив, откуда ветер подул, Далила возмущенно спросила:

– Галя, ты шутишь?

Подруга отрезала:

– Я не шучу! Мне надоело, что ты постоянно себя изводишь: ах, я делаю все не так, ах, это, кажется, аморально, – передразнила Галина подругу и приказала: – Не смей ерундой себя изводить! Кто из нас психолог, ты или я?

– Я себя не извожу, – отмахнулась Далила. – Сомнения – атрибут мыслящего человека. Не сомневаются лишь дураки. А то, о чем я хочу тебе рассказать, совершенно исключает сомнения. Анфиса рвалась ко мне очень настойчиво, она жаловалась на любовника, якобы тот хочет ее отравить. Я была занята и перенесла нашу встречу на следующий день.

– Правильно перенесла, – похвалила подругу Семенова. – Всех не ублажишь.

– В том-то и дело, что зря я перенесла. Девушка на следующий день не пришла. Я про нее забыла, а сегодня вдруг этот сон. Я постаралась выбросить ужастик из головы, но Куськина сон подтвердила. Генриетта Карловна сообщила, что Анфиса недавно погибла.

Галина закатила глаза:

– О боже! И здесь Куськина мать! Везде эта чума! Ну, тетка! Каждой дырке затычка!

– Генриетта Карловна соседка – Анфисы, – пояснила Далила. – У нее нелады с соседом. По этому поводу она сегодня была у меня на приеме. Под впечатлением сна я думала об Анфисе, вспомнила, что Куськина соседка ее, спросила, та рассказала. Это ужасно. Я сама не своя.

– Ты и в самом деле сама не своя и под впечатлением, – согласилась Галина. – Так длинно и путано говоришь, ничего не пойму. Скажешь ты наконец, что с этой Анфисой?

Далила удивилась:

– Разве я не сказала? Анфиса недавно погибла.

– Как погибла? Под машину попала? Утонула в реке?

– Нет, Анфису нашли в ее доме. Генриетта Карловна утверждает, что тело девушки было в ссадинах и синяках. Словно ее жестоко забили.

Семенова ахнула:

– Любовник пришил!

И деловито добавила:

– Раз вся в синяках, значит, сильно умирать не хотела, сопротивлялась.

Пребывая в прострации, Самсонова подтвердила:

– Думаю, да, Анфиса умирать не хотела.