Дамы в самоизоляции

Всю ночь Штукина не спала, мучаясь угрызениями совести. Вернее, не столько угрызениями, чего угрызаться-то, сколько мыслями о своей нелёгкой женской доле. Впервые в жизни ей хотелось «взять за яйца и вывести на чистую воду» саму себя, но расставаться с айфоном она ни за что не желала. Штукина отдавала себе отчёт, что этот айфон скорее всего уже последний телефон в её жизни. Так сказать, «посмертный» как паспорт гражданина России, выданный после сорока пяти. Сейчас не то, что айфоны, но и простецкие-то китайские смартфоны определенно кусались ценами. Надеяться на то, что сын ей подарит хороший телефон, она не хотела. Зачем напрягать ребенка? Такого хорошего и богатого мужа как у Люси у Штукиной не было и не предвиделось, накоплений от проданного бизнеса как у Ксении тоже. У Штукиной имелась приличная квартира, кстати, со зверской коммуналкой, хорошая шуба и вот теперь айфон. Что ещё нужно человеку, чтобы встретить старость? Можно, конечно, котика завести, но с котиком столько мороки. Айфон определенно лучше. Опять же после убытков, понесённых Штукиной на валютных операциях по милости злокозненного профессора, айфон воспринимался ей как заслуженная компенсация от всевидящей вселенной.

Наутро она побоялась идти в бар за кофе, чтобы, как правильно сказала Люся, лишний раз не светиться перед глазами «регионгаза» или как там его на самом деле. Ксения пообещала, что, так и быть, тоже не пойдёт, однако Люся настояла на том, что ей требуется горячий полноценный завтрак и обязательно кофе, но обещала замаскироваться. Всё утро Штукина дергалась, представляя, как Люсю с её приметной внешностью царицы Нефертити с башней на голове вяжут тётеньки-колобки из «регионгаза», крыла упрямую домоправительницу последними словами и мысленно готовилась уже расставаться с айфоном и деньгами.

Когда во входную дверь позвонили, она обречённо вздохнула, сложила айфон в пакет и пошла открывать. За дверью оказался Илья, про которого за всеми этими тревогами Штукина совершенно забыла.

– Дровишки, кому дровишки? – пробухтел он из-под маски.

Штукина хотела, было, нацепить респиратор, но мысленно плюнула и пропустила истопника в гостиную. Водку вместе пили, чего теперь предохраняться-то? Хватит маски и с него.

– А чего вчера на танцы не пошли? – поинтересовался Илья, вычищая золу.

– Так эпидемия! Какие танцы?

– Ну, в игрищах-то со всеми участвовали, я видел.

– Мы соблюдали дистанцию.

– Где так стрелять научилась?

– Так в тире. Давно, ещё в детстве, – почти не наврала Штукина.

Она с ужасом вспомнила, что не предупредила соучастниц Смыслову и Виноградову, чтоб не смели говорить истопнику, кто она такая. Не хватало ещё такого хорошего мужчину спугнуть. Хотя этих вертихвосток предупреждать бесполезно. Вон, Люся даже не может запомнить, какого надзора она жена. Ещё те конспираторы.

– А я вот танцевать очень люблю, – сообщил Илья, распрямляясь. – Вчера, признаюсь, поджидал вашу компанию, там у нас живая музыка была.

– Впервые встречаю мужчину, который любит танцевать, обычно ваш брат во все щели забивается, только б его плясать не заставили.

– Это точно! Мой брат Борька именно так и делает. – Илья рассмеялся. – А мне вот это очень нравится, помню, родители на кухне танцевали, когда молодые были.

Он спустил маску на бороду, подошёл к Штукиной, обнял за талию, взял за правую руку и запел:

– Ля-ля рио-рита та-да-ра-та-там-да-да-да!

– Ля-ля рио-рита, – подхватила Штукина и они закружились по гостиной.

– Весело тут у вас, – раздалось со стороны прихожей. В дверях гостиной стояли Ксения и Люся с Бусенькой на руках.

– Там открыто было, – сообщила Люся, которую Штукина даже не сразу узнала, вернее, узнала исключительно благодаря Бусе. Башня на Люсиной голове отсутствовала начисто, волосы были стянуты в тугой хвост, но от этого Люся показалась Штукиной ещё краше.

– Люся, какая же ты красивая! – с восторгом сказала Штукина.

– Ври дальше, – буркнула Люся. – Ты это хорошо умеешь. Вы чего тут делаете?

– Сейчас вот камин чистим, – проворчал Илья, возвращаясь к камину. – А до того танцевали, пока вы нам не помешали.

– Ну, извините, – сказала Ксения. – Кто ж знал! Мы пришли тебе сказать, что можешь вылезать из укрытия. Все уже разъехались, и автобус с рядовыми, и машины с руководством. Никто тебя не хватился.

– Да! Никто не стал спрашивать, а где это у нас Леночка Штукина из планового отдела, которой мы вчера вручили очень ценный приз, – противным голосом проблеяла Люся.

Штукиной опять захотелось её убить, но она только сделала круглые глаза и стрельнула ими в сторону возившегося у камина Ильи, намекая домоправительнице, что при персонале той стоило бы и промолчать.

– Ты мне глазами тут не крути, – проигнорировав взгляд Штукиной, продолжила блеять Люся. – Если танцы начинаются со лжи, ничем хорошим, они обычно не заканчиваются.

Тут Штукина совершенно некстати вспомнила, что всем своим мужьям и прочим интересантам никогда не говорила сразу, кто она и кем работает. Опасалась, что утекут, а они всё равно так или иначе утекали. Может Люся права и опять изрекла очередную умность?