Дамы в самоизоляции

– У меня даже аппетит прорезался, – сообщила Ксения.

– Вот и пойдём завтракать, – сказала Штукина. – Я ж теперь при деньгах, спасибо Газпрому великому и всемогущему. – Тут она перекрестилась и поклонилась. – Могу и с вами сходить разок. Заодно узнаем, кто кого угробил: Илья свою бывшую невестку или эта зловредная баба моего Ильюшеньку ненаглядного таки укокошила.

– А ты не думаешь, что твоего ненаглядного Ильюшеньку его собственная жена домой забрала и уши ему начистила, чтоб не шлялся по ресторанам с посторонними отдыхающими бабёнками в красном? – высказала предположение Ксения. Не зря ведь писательница.

– А я говорила, надо скромней одеваться, – припомнила Люся. – Такой красный мак издалека виден на всю деревню!

– Такая вероятность есть, – покладисто сказала Штукина. – Вот и я думаю, где это видано, чтобы полковник хоть и отставной, болтался бы в пространстве безо всякого прикрытия? И это необходимо срочно выяснить! Пошли уже.

– Ну, не знаю. – Люсе совершенно не хотелось есть. – Может до обеда дотянем?

– А ты представь хорошенький такой маленький солёненький огурчик, – сказала Штукина.

Люся сразу встала с дивана и направилась к выходу как зомби.

Все выкатились в прихожую одеваться. Ксения сразу убежала к себе, сказала, что ей тоже надо переодеться, и она догонит всех по дороге. Люся оделась, одела Бусю и открыла сумку, чтобы достать кошелёк. Кошелька в сумке не оказалось. Люся для верности даже пошурудила в сумке рукой, но кошелёчек не обнаружился.

– Что? – спросила Штукина, видимо у Люси на лице проступило сначала недоумение, а потом огорчение.

– Кошелёчка моего нет.

– Ну, может сунула куда?

– Куда? Я его всё время тут в сумочке держу.

– Ну, вчера мы все на кочерге были, могла и забросить куда-нибудь.

– Не могла. Я его вчера с собой не брала. Мы ж пошли к писательнице нашей на её полдома, а когда свет вырубили, сразу в ресторан двинули. Там Ксения платила, её же очередь была.

– Ой! – сказала Штукина и схватилась за шею. – А Микимоту я тебе сдала?

– Сдала, я её сразу в сейф положила. Хоть и пьяная была, а это хорошо помню.

– Проверь, может и кошелёк там. Автоматически?

Люся открыла сейф, встроенный в шкаф в прихожей. Все её драгоценности оказались на месте, включая жемчуг Микимото. Кошелька в сейфе не оказалось.

– Так, – сказала Штукина. – Когда ты последний раз пользовалась кошельком?

– Вчера после завтрака, – доложилась Люся. – Заплатила с карточки.

– Как он выглядел кошелёк этот? – Штукина огляделась по сторонам. – Раздевай ребёнка пока. – Она кивнула на Бусю. – Будем прочёсывать местность.

– Хорошенький такой кошелёчек, – сообщила Люся, снимая с Буси комбинезончик. – Чёрненький такой, скромненький на молнии, от Шанель. Сейчас покажу.

Люся нагуглила свой кошелёчек и сунула фото Штукиной под нос.

– Ишь ты! Кожа козы, фигассе, как говорит писательница, скромненький столько стоит! – Штукина взялась за сердце.

– Да ничего особенного, – ляпнула Люся и по лицу Штукиной поняла, что это был именно ляп с её стороны. Большущий такой ляп.

Приступили к поискам, или, как сказала Штукина, прочёсыванию местности. Даже подо все диваны и кровати заглянули. Поиски ничего не дали.

– Что было в кошельке? – поинтересовалась Штукина. – Много денег?

– Да нет, – Люся махнула рукой. – Тысяч десять на чаевые, остальные деньги муж сказал в сейфе держать на всякий случай, ну и карточки.

– Какие карточки?

– Банковские.

– Таак. Карточки нужно срочно заблокировать, – распорядилась Штукина.

Люся кивнула головой.

– Ты не головой кивай, а давай звони.

– Куда звонить? – не поняла Люся.

– В банк, разумеется, на горячую линию! – Штукина закатила глаза.

– А как? – поинтересовалась Люся.

– Люся! Какие карточки были у тебя в кошельке? – опять зачем-то спросила Штукина.

– Я ж тебе говорю – банковские!

– Люся! Какого банка были эти карточки?

Люся пожала плечами, откуда же она знает, какого банка? Муж ей дал карточки и сказал пинкод – год их свадьбы.

– Они были чёрные с такими серебряными штуковинами, одна рублёвая, вторая в евро, а третья в долларах, я их всё время путала, – сообщила она Штукиной.

Штукина тяжело вздохнула, даже слегка так подвыла или охнула.

– Звони мужу, – велела она Люсе. – Рассказывай всё как есть.

– Точно! – обрадовалась Люся.