Дамы в самоизоляции

Он достал из саквояжа мокасины, не менее манерные, чем его ботинки, нацепил их встал, притопнул ногой и сказал:

– Настоящий мастер всегда приезжает по вызову со своей сменкой!

Следом за мокасинами он достал из саквояжа чёрный длинный передник и повязал его, затем сменил солнечные очки на прозрачные защитные. Глаза у него оказались ярко-зелёные, как виноградины.

«Надо же, какой интересный молодой человек», – подумала Ксения. Стилист нравился ей всё больше и больше. С таким вполне себе можно закрутить чего-нибудь такое назло тому, кто вдруг ненароком забронзовеет.

– Мастер к работе готов. Мне надо много света.

Прошли в гостиную, подняли жалюзи, мастер кивнул одобрительно и скомандовал:

– Несите инструменты.

Штукина кинулась за чемоданами. Их водрузили на журнальный столик.

– Терпеть не могу работать на выезде, – сообщил мастер, открывая чемоданы. – Люсенька, только для тебя и учитывая момент! Так, сейчас посмотрим, что мы будем с вами делать. Садитесь-ка сюда. – Он указал на диван напротив окна.

Девушки послушно уселись.

– Так, Люсь, с тобой всё понятно, лучшее – враг хорошего. Снимай халабуду, макушку покрасим, затонируем и кончики подстрижём. А у вас, девочки, какие будут пожелания?

– Мне б седину закрасить, – пожелала Штукина.

Стилист подошёл к дивану сзади, осмотрел её макушку, потрогал волосы, поднял, забрал в хвост, изогнулся, попытался заглянуть Штукиной в лицо, чуть не упал и выругался.

– А вы чего изволите, – поинтересовался он у Ксении. Та пожала плечами.

– Ясненько! Ну-с, приступим. – Он стал копаться в одном из чемоданов. – Люсь, стул поставь к окну поближе и садись, ты первая, про остальных пока подумаю.

Намазывая завёрнутую в полиэтилен Люсю краской, он периодически посматривал на Ксению и Штукину.

– Для полной ясности и во избежание недопонимания сообщаю, что я нетрадиционный, люблю мужчин так же, как и вы. Ну, если вы, в свою очередь, традиционные.

– Мы традиционные, – сообщила Штукина. – Очень-очень традиционные!

– Главное, чтобы вы при этом женщин не ненавидели, ну из ревности, – сказала Ксения, которой, наконец, стало ясно, чего ей Штукина у виска крутила. – Знаете, некоторые женщины терпеть не могут других женщин как конкурентов. Мне-то терять нечего, а вот эти две – красотки, их испортишь, так у них вся жизнь кувырком покатится.

– Женщин я понимаю и жалею, хоть они и норовят захапать себе самых лучших мужчин.

– А вот мне всегда наоборот обидно, когда такие хорошие и симпатичные мужчины вроде вас, оказываются нетрадиционными. Такая фактура для девушек пропадает!

– Се ля ви. Кажется, я понял, как вас изменить.

– Ты его ещё похвали и станешь самая красивая, – заметила Люся.

После Люси Сергунька приступил к Штукиной, потом взялся за Ксению. Ксении очень понравилось наблюдать за ним. Такого аккуратного человека она не встречала никогда, движения его были какими-то плавными и при этом отточенными, а ещё от него веяло безмятежностью и спокойствием. Она закрыла глаза и решила, пусть делает, что хочет, вот прямо как доктор. Наконец, все оказались намазанными и вместе с мастером пожалели, что в доме нет кофемашины. Люся, конечно, предложила всем шампанского, но безуспешно. Мастер сказал, что с удовольствием бы выпил, но тогда может выстричь Люсе ирокез, а Ксения заявила, что не будет пить из солидарности с мастером. Штукиной же ничего не осталось, как присоединится к остальным, тем более что шампанское она не очень уважает. Тогда Люся крякнула, включила чайник и полезла в холодильник. Оттуда она вынырнула с банкой красной икры.

– А ведь ты, Люсенька, шкура! – сказала Штукина и укоризненно покачала головой. – Заныкала вчера. И когда только успела?

– Да! – согласилась Ксения. – Ладно, я не усмотрела, но с твоей стороны, товарищ подполковник, имеет место вопиющий непрофессионализм.

От чая с бутербродами уже не отказался никто. За чаем правда всем, включая мастера, пришлось снять маски, поэтому для соблюдения социальной дистанции его отсадили за журнальный столик. Без маски мастер показался Ксении ещё краше. Действительно, жаль, что такой практически прекрасный принц оказался недоступен для разных Золушек.

– Я вот тут офигенную умность придумал, – сообщил он с набитым ртом.

– Да ну? – удивилась Люся.

– Дааа! Не всё тебе, Люсенька, умности разные выдумывать.

– Ну-ка, ну-ка! – Люся захлопала в ладоши.

– Я вот практически каждый день наблюдаю разные лица, – Сергунька покрутил бутербродом вокруг лица. – Мужики всяческие, женщины, само собой. Кто-то красивый, кто-то не совсем, а кто-то и вовсе, без слёз не взглянешь. Бррр! Но…

– Я знаю, всегда присутствует какое-нибудь но, – сообщила Штукина, которая уже слопала свои бутерброды и косилась на тарелку Ксении.

Ксения на всякий случай придвинула тарелку поближе к себе. Знаем мы этих полицейских офицеров!

– Именно, – подтвердил Сергунька. – Все, кто молодые в большинстве своём люди красивые, а все, кто старые в большинстве уроды.

– Тоже мне открыл Америку! – возмутилась Люся. – Старость она не радость. Ты не знал?