Дань псам (ЛП)

— Я намерена уничтожить городок и всех, кто в нем живет. Вам не нравится?

Квел облизал грязные губы, скорчил гримасу. — Это зависит… вы включаете нас в планы уничтожения?

— Вы пираты?

— Нет.

— Грабители кораблей?

Нет.

— Некроманты?

— Нет.

— Тогда, — сказала она, снова сверкнув глазами на братьев, — думаю, вы можете жить.

— Ваш супруг сказал, что проклятие останется даже если он умрет.

Она оскалила тусклые клыки. — Соврал.

Квел глянул на Грантла. Тот пожал плечами и сказал: — Мне не нравится идея бессмысленной бойни… но грабители кораблей — отбросы человеческой расы.

Джагута пошла к каменной ограде. Все смотрели ей вслед.

— Мастер Квел, — подал голос Гланно. — Лубки принесли?

Квел метнул Грантлу очередной взгляд: — Я же сказал — любитель дешевки.

Солнце наконец поднялось, украсив горизонт огненным ободком. Наступил последний день деревни грабителей на Краю Беды.

Бедаск Полл Корусс Агапе стоял у окна башни, наблюдая, как жена идет по улице. — Ох, — пробормотал он, — у меня неприятности.

* * *

За несколько мгновений до рассвета Кедевисс откинула одеяла и вышла в темноту. Различила его силуэт. Он сидел на большом валуне и смотрел на север. Кольца вращались на цепочке, блестя как пойманные звезды.

Хруст мокасин по гравию выдал Кедевисс. Скол повернул голову, смотря на ее приближение.

— Ты больше не спишь, — сказала она.

Скол промолчал.

— С тобой что-то случилось, — продолжила она. — Когда ты проснулся в Бастионе, ты … изменился. Я думала, это последствия одержимости. Теперь не уверена.

Он положил цепочку и спрыгнул с камня, ловко приземлившись. Чуть помедлил, расправляя плащ. — Изо всех них, — сказал он вполголоса, — ты самая умная, Кедевисс. Видишь то, чего не видят другие.

— Я стараюсь всему уделять внимание. Ты хорошо скрывался, Скол — или как теперь тебя зовут.

— Похоже, недостаточно хорошо.

— Каковы твои планы? Аномандер Рейк увидит все в тот самый миг, как ты покажешься на глаза. Не сомневаюсь, он будет не один.

— Я был Глашатаем Тьмы, — сказал он.

— Сомневаюсь.

— Я был Смертным Мечом Чернокрылого Лорда, самого Рейка.

— Но ведь не он избрал тебя? Ты поклонялся богу, не ответившему ни на одну молитву. Богу, который, по всей видимости, вообще не знает о твоем существовании.

— И за это, — шепнул Скол, — ответит.

Ее брови взлетели: — Это поход ради мести? Если бы мы знали…

— Что вы знаете или не знаете, мне не интересно.

— Смертный Меч служит.

— Я сказал, Кедевисс, что был Смертным Мечом.

— Но уже не являешься. Так кто же ты теперь, Скол?

В зернистом сумраке она различила улыбку на его лице — и что-то темное в глазах. — Однажды над Бастионом раскрылся садок. Оттуда выпала машина и…

Она кивнула: — Да, мы ее видели.

— Она несла новорожденного бога. Нет, не намеренно. Нет, механизм летающей повозки по самой природе своей создавал врата, странствовал из Королевства в Королевство и бросал сеть, и в сеть эту попался бог — ребенок. Принесенный сюда…

— И что случилось со странником?

Скол пожал плечами.

Кедевисс изучала его, склонив голову набок. — Нам не удалось?

Он глядел на нее с легкой усмешкой.

— Мы думали, будто изгнали из тебя Умирающего — но на деле загнали его еще глубже. Уничтожив пещеру — мир, в котором он обитал.

— Вы прекратили его муки, Кедевисс. Оставив только … голод.

— Рейк уничтожит тебя. А мы, — продолжала она, — не станем сопровождать тебя в Черный Коралл. Уйди прочь, божок. Мы сами отыщем путь…

Он улыбался. — Придете первыми? Неравная выйдет гонка — я с моим голодом и вы с вашими ссорами. Рейк мне не страшен — Тисте Анди меня не пугают. Они увидят во мне сородича. Пока не будет слишком поздно.

— Божок, ты проник в мозг Скола и думаешь, что познал Тисте Анди? Должна сказать — ты ошибаешься. Скол был варваром. Невеждой. Дураком. Он ничего не знал…

— Тисте Анди мне не интересны — о, я убью Аномандера Рейка, ибо он заслуживает смерти. Я напитаюсь им, заберу силу. Но нет, я ищу не Коралл, а то, что лежит рядом, в кургане за городом. Другого юного бога — столь юного, столь беззащитного, столь наивного. — Он снова расцвел в улыбке. — И он знает, что я иду.

— Придется нам самим останавливать тебя?

— Вам? Нимандеру, Ненанде? Вам, щенкам? Не смеши, Кедевисс.

— Если…

Атака была молниеносной — рука сомкнулась на ее горле, вторая зажала рот. Она ощутила, как ломается гортань. Пошарила у пояса, ища кинжал… Он развернул ее и бросил наземь так резко, что голова ударилась о камень. Кедевисс теряла сознание, движения стали неуклюжими. Что-то текло из его руки в зажатый рот, что-то, заставившее онеметь губы, челюсти. Проникшее в глотку. Густое как смола-живица. Она подняла взор, увидела мутный блеск в глазах Умирающего Бога — нет, уже не умирающего, освобожденного — и подумала: «Что мы наделали?»

Он шептал: — Я мог бы остановиться. Ты стала бы моей. Какое искушение.

Но мерзость, истекавшая из руки, только нарастала, разбухала, скользя словно жир, проникая в горло, разворачиваясь в кишках.

— Но ты можешь вырваться — всего на миг, но этого хватит, чтобы предупредить. Не могу такого позволить.