Дань псам

Он натянул перчатки и продолжил подъем, вновь оказавшись под лучами благословенного солнца. Все окрасилось золотым. Никогда ему не понять бедняков, их глупость, отсутствие дерзания, леность. Столь многое лежит в пределах досягаемости — неужели они не видят? Да как смеют они жаловаться, гнусить, кидать завистливые взоры, когда он просто идет и берет все, что захочет? Пусть падут на обочину дороги, пусть дергаются под ногами. Он идет туда, куда желает, и если придется растолкать их или раздавить — будет именно так.

Да, он мог бы родиться в грязной канаве — и все равно оказался бы там, где пребывает сегодня. Он по самой природе своей побеждает и выигрывает. Пусть дураки завидуют и жалуются. Тяжкий труд, дисциплина, решимость схватить удачу, едва она пролетит мимо — вот чего не хватает таким людям. А вот энергии для жалоб у них вечно в избытке. Жалость к себе — напрасная трата энергии. Она, словно кислота, разъедает стенки своего сосуда.

Обогнув холмик, он увидел ожидавшего его человека. Это был не Коль. Но и незнакомцем его не назовешь, внезапно осознал Горлас. «Боги, может ли такое быть? Опонны, вы благословили меня? Господин, подтяни его поближе. Госпожа, подтолкни меня посильнее!»

Молодой человек (ну, они вообще-то были одного возраста, но не на взгляд Горласа) увидел его, не спеша спешился, обошел коня и встал посреди тропинки.

— Неужели она так глупа, что послала тебя сюда?

— Как, ты знаешь меня?

Горлас улыбнулся: — Я видел тебя лишь однажды, несколько дней назад. С другой стороны улицы. Знаешь, у тебя был виноватый вид. Ты выглядел как трус. Как там твое имя? Хочу знать твое имя, чтобы в точности рассказать ей о произошедшем. Но сначала избавлюсь от тебя и… твоего тела.

Мужчина стоял опустив руки. — Я здесь не ради Чаллисы, — произнес он.

— Думаешь, это твоя идея? Чудно. Но должен сказать… я хорошо ее узнал, гораздо лучше тебя. Она поработала над тобой, забила голову — она считай что за руку тебя привела. Но ты такой тупой, что не понимаешь. Конечно, слишком умный ей был не нужен — слишком умный понял бы ее злобные планы и ушел. Или убежал.

Мужчина слегка склонил голову. — К чему всё это, Горлас Видикас?

Горлас вздохнул, оглянулся на мастера — тот стоял и внимательно слушал — «да, что-то нужно будет с ним сделать» — и снова посмотрел на противника. — Раз уж ты такой трус, что не называешь имя, придется мне срезать с тебя лицо и принести ей, в доказательство. Поглядите-ка! Ты даже меч не взял! Мастер, рапира Муриллио еще у нас? Забыл спросить: ты ее отослал с телом?

— Не помню, господин. Пойти поискать?

— Да, найди какой-нибудь меч. Любой сойдет. Вряд ли этот вообще знает, как им орудовать. И поспеши, иначе мы потеряем свет и толпа внизу устанет ждать. — Он улыбнулся мужчине: — Они стали кровожадными. Моя вина…

— Да, насчет Муриллио…

— Ах, вот зачем ты пришел? Дуэль была честная. Он просто не совладал с моим мастерством.

— Где мальчик?

— Что, ты за ним? Трудно поверить. Кто этот мальчик — потерянный принц или еще круче? Но это уже неважно.

— Неважно?

— Да. Боюсь, он умер.

— Понимаю.

— Все еще интересно? Увы, это уже не важно. Ты все равно останешься. Подозреваю, ты уже готов сбежать, но, уверяю, я порублю тебя, не успеешь вскочить на коня. Отличный конь. Рад буду забрать в свои конюшни. Скажи, ты дерешься на дуэли еще лучше Муриллио? Должен. Иначе ничего не выйдет.

Мастер успел пройти половину лестницы, он выкрикнул приказ на ходу и вверх уже спешил какой-то парень, принесший меч — не рапиру Муриллио, но найденный в одной из шахт. Тонкий, заостренный на конце и малость погнутый. Железо, как-никак, хотя лезвие покрыто толстой патиной, а края зазубрены. Рукоять — как увидел Горлас, когда пыхтящий мастер вернулся и передал оружие — даже не обернута.

— Извини за плохой захват, — сказал он. — Но ты сам должен был приготовиться.

— Каково это, — спросил молодой человек, — убивать старика?

— Честная дуэль…

— Вы согласились биться до смерти? Сомневаюсь, Видикас.

— Мне не нравится, когда так небрежно произносят фамильное имя — особенно такой трус, как ты, не назвавший себя.

— Ну, жена зовет тебя Бесполезным. Если предпочитаешь…

Горлас швырнул меч к ногам молодого человека; он лязгнул, подняв золотистую пыль. — К оружию, — прохрипел он. — До смерти.

Мужчина не стал поднимать меч. Он стоял как и раньше, лишь немного пошевелил головой.

— Ты поистине трус, — сказал, вытягивая рапиру, Горлас. — Трусы не заслуживают благородного обращения, так что отбросим условности…

— Я ждал, когда ты сам скажешь.

* * *

Мастер, вставший неподалеку от них, ощущал боль в груди. Он задыхался и облизывал пересохшие губы. Пожилой человек всего на миг опустил глаза… и сцена перед ним совершенно изменилась.

Горлас Видикас тяжело упал лицом вниз. Рапира вывалилась из руки и застряла в придорожной траве. Взлетела и медленно осела пыль.

Незнакомец (разве он пошевелился? мастер не был уверен) поглядел на него и сказал: — Вы слышали, как он отверг правила дуэли, не так ли?

Мастер кивнул.